— Виктор… — взволновалась Алена.
— Некогда! — резко ответил тот. — Ты, главное, держи… Есть! — торжествующе воскликнул он, выдергивая пинцет и показывая его Алене. На конце пинцета была зажата большая рыбья кость. — Вот. Пожалуйста. А ты — заговоры. Все, можешь отпустить.
Алена отпустила бабкины челюсти.
— Что ж ты, внученька? — немедленно заголосила Марфа. — Бабку родную не пожалела. Не дала без позору помереть. — Сгоряча Марфа даже не заметила, что мучившая ее боль исчезла. Осознав наконец это обстоятельство, бабка схватила себя за горло, ощупала его со всех сторон и произнесла: — Ох, ты…
— Вот вам и «ох ты», — Виктор не отказал себе в удовольствии искупаться в собственном триумфе. — Рыбку осторожнее кушать надо. А то — заговоры…
Алена подбежала к нему.
— Господи. Спасибо вам большое!
— Давайте на «ты», коллега. В виде вознаграждения, — не упустил возможности Виктор.
— Спасибо, Витя! — искренне поблагодарила Алена.
— Да чего уж там, — несколько смутился тот и, дабы побороть внезапное смущение, назидательно произнес: — Пойми, Алена. Для своего же блага. Есть медицина — и есть все остальное.
На лавочке напротив дома старой Марфы сидели Петровна и Никаноровна. Петровна обстоятельно рассказывала подруге подробности недавнего визита к городскому врачу, безбожно привирая при этом. Никаноровна ахала.
Дверь в избу Марфы распахнулась, на крыльце появилась Алена. Заметив соседок, она поделилась с ними радостной вестью:
— Виктор бабушку вылечил!
Марфа, уже более недели не казавшая носа на белый свет, выкарабкалась из дома вслед за ней.
— Доброго дня, соседки.
— Здравствуй, здравствуй, — закивали в ответ те.
— А говорили: отходит Марфа, — шепнула Никаноровна на ухо Петровне. — Почитай, дней десять не вставала. Неужто и вправду городской доктор вылечил?
— Надо бы нашим сказать, — Петровна поднялась с лавки, надеясь опередить Никаноровну с этой сногсшибательной новостью. Но не тут-то было. Та резво отправилась вслед за ней.
Виктор посмотрел на часы.
— Пожалуй, хватит на сегодня. Выздоравливайте. И осторожнее впредь с рыбой.
— Спасибо, сынок, — поблагодарила бабка. Чудесное избавление от смерти привело ее в благодушное настроение. — Прямо чудо какое.
— Никакое не чудо — просто медицина в действии, — назидательно сказал Виктор. — В противовес всяким суевериям, — не удержался он.
На улице показалась Салтычиха с узелком в руках. Завидев стоящих на крыльце людей, она свернула к ним, подошла к Алене и с поклоном протянула ей узелок.
— Возьми, соседка, не побрезгуй.
— Что? Помогло? — спросила Алена.
— Помогло. Еще как помогло. Уж и не нарадуюсь. Как рукой сняло.
Виктор недоуменно посмотрел на нее, потом на Алену:
— Ты дала ей обезболивающее?
— Какое? Сам же видел. Так, поворожила чуток.
Доктор вновь посмотрел на Салтычиху и без особой уверенности в голосе попросил:
— Рот откроете?
— А и открою, — неожиданно согласилась та. — Глянь, городской.
Виктор, заранее поморщившись, заглянул в открытый рот Салтычихи. Лицо его немедленно вытянулось. Он присмотрелся повнимательней, потом нерешительно протянул палец. Салтычиха немедленно отпрыгнула.
— Еще чего удумал. Пальцы совать.
— Опухоли нет, — не веря самому себе, произнес доктор. — И нарыва тоже.
— То-то и оно. А ты — резать. — Салтычиха в очередной раз поклонилась Алене. — Спасибо тебе, соседка. Век буду благодарная.
Когда она ушла со двора, Виктор честно признался:
— Ничего не понимаю.
— А это еще чего? — вдруг сказала Алена. — Никак пожар?
Доктор проследил за направлением ее взгляда. Там, куда смотрела Алена, над лесом восходил вверх густой столб дыма.
— Ого! — моментально забеспокоился Виктор. — Тревога.
— Что? — не поняла Алена.
— Общий сбор. На базу бежать надо. Может, случилось чего. До свидания, еще увидимся. — Сбежав с крыльца, он быстро устремился вперед по дороге, досадуя, что так некстати отпустил Терентия.
Алена посмотрела ему вслед.
— Хороший он, правда, бабушка?
— Ведьмак, чисто ведьмак, — согласилась Марфа и деловито спросила: — Женатый, али как?
— Да вроде женатый, — вздохнула Алена.
Глава шестая
Любовь нечаянно, быть может…
Катя копошилась на кухне, когда в гостиной раздался звонок. Подбежав к телефону, она взяла трубку.
— Юрий Борисович? Здравствуйте.
— Здравствуйте, Катерина Сергеевна. — Генерал в бархатном халате с кистями сидел в кресле у себя дома, держа в руке стакан. На донышке стакана плескался дорогой, судя по благородному цвету, напиток. — У меня есть для вас новости.
— Правда? А я уже, признаться, стала думать, что вы обо мне забыли, — Катя действительно полагала, что генерал, вот уже четыре дня как не дававший о себе знать, забыл о ее проблемах.
— О вас? Это невозможно. Я думаю о вас каждый день.
— Юрий Борисович, ваша галантность иногда меня смущает.
— И совершенно напрасно, я вас уверяю. Совершенно напрасно.
— Вы сказали: есть какие-то новости? — напомнила Катя.
— Да. Я могу устроить вам встречу с человеком, от которого во многом зависит судьба Юрия.
— В самом деле? — обрадовалась Катя. — Это действительно хорошая новость. Очень вам признательна.
— Так вы согласны на встречу?
— Разумеется.
— Очень хорошо. В таком случае сегодня вечером, в семь часов, в ресторане «Кутузов».
— Где? В ресторане? — удивилась Катя.
— Катерина Сергеевна, поверьте мне, такие дела лучше решать в неформальной обстановке.
— Но… я ведь совершенно не знаю этого человека. Согласитесь, такая встреча выглядит как-то двусмысленно.
— О, нет, не волнуйтесь. Вы меня не так поняли. Мы будем втроем, — пояснил генерал. — Я, вы и он.
— Ну, если так, — несколько успокоилась Катя. — Но мне как-то неловко отрывать вас от дел.
— Бросьте. Этой мой старый товарищ, еще по академии. Я с удовольствием проведу с вами вечер. Так что? Будем считать, мы договорились?
— Хорошо.
— Тогда — до вечера, Катерина Сергеевна. Рад был вас слышать.
Разъединившись, генерал довольно улыбнулся и тут же набрал на телефоне еще один номер.
— Рудаков?
— Так точно, товарищ генерал, — ответил адъютант.
— Запоминай, Рудаков. Позвонишь в ресторан «Кутузов», закажешь на сегодня на семь вечера столик. На троих. Теперь слушай меня внимательно. Ровно в семь двадцать позвонишь мне по мобильному…
— И что я должен буду сказать? — уточнил адъютант.
— Ничего. Просто позвонишь — и все. Говорить я сам буду. Понял?
— Так точно, — повторил капитан.
— И еще, Рудаков. Ты фильм «Чапаев» смотрел? — задал несколько странный вопрос генерал.
— Смотрел, — подтвердил адъютант.
— Раз смотрел, так помнишь: прозевал — убили. Выполняй.
Юрий Борисович разъединился, допил виски и взял со столика книжку, на обложке которой значилось: «Клаузевиц. Военная стратегия и тактика». Генерал усмехнулся.
— Клаузевиц… Клаузевиц — мальчишка по сравнению со мной.
Он бросил книгу обратно, поднялся с кресла и вышел из комнаты, по дороге снимая халат.
Общее собрание «партизанов» началось с короткой фразы Юрия.
— Так больше жить нельзя, — заявил он.
— Ладно тебе, Юра, — примирительно сказал Николай. — Чего такого? Маленько расслабились на природе.
— Вот именно! — подтвердил Юрий. — А мы с вами — не на природе. Мы, если кто забыл, на воинских сборах.
— В наших условиях это практически формальность, — заметил пришедший за минуту до того доктор.
— Формальность? А если какая-нибудь проверка? А тут — такое. Одного в лесу ловить надо, других вообще… — Юрий бросил взгляд на химика. — По койкам.