По коридору на фоне всеобщего аппетитного хрумканья послышались бодрые шаги и командный голос бригадира. Филипп осматривал свои владения и раздавал указания конюху и лошадям из говорящих, как кого кормить и кому когда работать.
– Так, Оливер, сегодня повезешь мистера Томпсона до городской поликлиники. Сэм, Джудит что-то овес не проела4, не давай ей сегодня. Нилу два гарца5 сыпани, он вчера работал. И подмети, здесь все в сене! Луи, Дик, сегодня учим новичков, вас забронировали.
– Не-ет, Фил, только не это! – разочарованно протянул Луи. – Опять?!
– Что поделать, старина, – усмехнулся бригадир, – ты у них в цене! Даже Фрэнка – и того реже берут, хотя он, в отличие от тебя, просто обожает учить с нуля.
– Да я всегда говорил, что Фрэнк мазохист, – недовольно пробурчал жеребец, подумав о том, что находящийся сейчас в командировке на выездных соревнованиях рыжий арабский скакун Фрэнк лишь улыбнулся бы в ответ. – Чертовы недотепы. Из-за их кривых задниц у меня вся холка сбита.
– Ну не ворчи, Луи, – вмешался взявший в руки метлу Сэм. – Это же твой овес, ты забыл? Сам же говорил: подзаработаешь – рванешь куда-нибудь на заказном коневозе6!
– Да когда это будет – с такими-то ценами… – безнадежно вздохнул конь. – Хорошо, хоть на аренду денника пока хватает.
Нельзя было сказать, что он встал не с того копыта, настроение его сперва не было дурным – оно было никаким. И только дальнейшие события могли поколебать его в ту или иную сторону от равновесия: к примеру, новость про очередного новичка примешала теперь к нему изрядную долю досады.
Бригадир закончил обход и ушел в каптерку, а спустя непродолжительное время раздались быстрые шаги и веселый звонкий голос помогавшей на конюшне девочки-любительницы. Маленькая Александра, как и многие девчонки ее возраста, была без ума от лошадей и считала за счастье бывать здесь, выполняя любую работу по уходу за ними абсолютно бесплатно и стараясь при этом изо всех сил. Любимцем ее был Луи Бенедикт, которого она ласково звала Беней, что дозволялось ей одной: остальные, обращаясь к коню, могли говорить только Луи или мистер Бенедикт. Луи очень любил ее; впрочем, он вообще довольно лояльно относился к детям, если только они не были избалованы.
– Привет, Беня! – поздоровалась девочка, подбежав к его деннику.
– Здравствуй, Алекс, – кинул в ответ Луи. – Ну, какие новости?
– Мне велели тебя почистить, – радостно сообщила Алекс и, отперев дверь, зашла к нему. В руках она держала жесткую щетку и металлическую скребницу, а также расческу для гривы и хвоста. – Ты сегодня собираешься работать?
– Да, свалился тут на мою голову очередной неумеха… – вздохнул конь. – Слушай, прежде чем ты начнешь, могу я попросить: будь добра, поаккуратней с холкой, у меня там болячка небольшая от седла набита, неприятно.
– Хорошо, – кивнула девочка и ловким привычным движением принялась чистить его скребнице, старательно обходя вышеозначенное место и время от времени отбивая инструмент о собственную подошву. Она прошлась так по всему телу жеребца, кроме самых чувствительных мест – головы и ног ниже запястий7. Потом она щеткой стала смахивать с него вычищенную пыль, на сей раз не пропуская ни одного участка. В самом конце пришла очередь заняться головой, чему Луи, не любивший эту часть процедуры, обычно сперва несколько сопротивлялся.