— Так, мои дорогие, я пойду приберусь немного в детской. Джас, проследи, чтобы Итан съел не слишком много сладкого иначе он ужинать не будет, — дала свои наставления Нанни и вышла.
Джастин, сидящий напротив нас с ребёнком, тут же посмотрел на Итана, пока ложкой залез в банку его любимой шоколадно-ореховой пасты Nutella и, зачерпнув её, выложил на чизкейк.
— Приятель, ешь сколько хочешь. Но чтоб за ужином съел всё, что даст Нанни. Идёт?! — строго спросил у ребёнка и, получив кивок от него, дал ему пять.
— Бибер, ты и впрямь ведёшь себя как отец, — улыбнулась ему, пока возилась с куском чизкейка на тарелке.
Отломив небольшой кусочек, закинула в рот и чуть не застонала от вкуса.
— Я и есть отец, — ткнул в воздухе в меня вилкой и вопросительно изогнул бровь.
Я лишь закатила глаза на его родительские нотки. Нэйт заржал, наблюдая за нами.
— Ты не видела, как этот отец года за десять минут до твоего прихода носился, изображая лошадь, — сдал своего друга Нэйт.
Итан с Джастином рассмеялись.
— А у тебя что нового? — покосилась на нашего влюблённого мотогонщика.
— Ничего, — пожал плечами Нэйт. Но спустя несколько мгновений добавил: — Но я больше не пью. Решил, что пора наживую, без анестезии прожить всё то, что свалилось на меня.
Я покосилась на Джастина, который попытался скрыть довольную улыбку. Он столько раз забирал его из участка от нашего ангела-хранителя Глена, что ему можно памятник при жизни поставить. Мало того, что он забирал его пьяную тушу, так отвозил к себе домой, таскал на себе, когда Нэйту было плохо, кормил и поил, и даже словом не обмолвился, что его что-то напрягает. Джастин лучший друг для всех нас. Он невероятный и самый очаровательный парень из всех. Мишель однозначно повезло с ним.
Когда я вернулась из Сиднея, то Диего строго-настрого запретил даже думать о своих друзьях в сексуальном плане и пытаться закрутить роман с кем-нибудь из них. На мой резонный вопрос «Почему», он ответил, что слишком хорошо их знает и не хочет потом бить им морды. Однако как друзья они незаменимые.
— Ты красавчик, Нэйт, — подмигнула ему. — Когда Лесли вернётся, то ты явно будешь во всеоружии.
Нэйт внимательно посмотрел на меня, словно искал что-то, потом глянул на Джастина и вновь уставился в тарелку.
— Он до сих пор не признал, что любит её до потери памяти, — пояснил его реакцию Джастин, закинув в рот чизкейк и подмигнув Итану, который тут же оживился у меня на коленях.
— Милая, когда она приедет, то моя ненависть выльется по её душу. Я всё ей выскажу. Я… Не знаю, что я сделаю, но она на всю жизнь запомнит, что так поступать с людьми нельзя, — прокомментировал Нэйт и мы с Джастином переглянулись.
Ну, естественно, он ей всё выскажет! А потом закроет в своей комнате и будет долго и наглядно показывать, как он скучал и убивался по ней. Это, мне кажется, и ежу понятно. Он тоскует по ней. Он ждёт её. Разве это не доказывает того факта, что Нэйт влюбился?!
— Пап, а кто такая Лесли? — заинтересованно спросил Итан у Джастина.
— Приятель, это будущая жена Нэйта, — хохотнул он в ответ.
Нэйт поперхнулся и начал громко кашлять.
— Твою ж… — хрипел Нэйт, — Ебобо, ты зачем врёшь своему сыну?!
— Ты просто ещё не догнал, Пистон. Помяни моё слово, ты женишься на ней, — как ни в чём не бывало парировал Джастин. — Кстати, Крошка, нам там никому морды бить не надо?! Ты замуж не собралась?!
Теперь я поперхнулась и кусок чизкейка предательски встал поперёк горла. Видимо, Джастин решил всех вокруг переженить, раз сам встретил свою любовь.
Парни тут же озадаченно переглянулись и уставились на меня. Запила кофе, чтобы протолкнуть еду дальше по пищеводу, а в уме прикидывала, как объяснить им свою реакцию. Конечно же я не собиралась замуж. Однако внезапное появление Оливера в моей жизни несколько озадачило и нарушило привычный ход моей жизни. Правильнее было бы сказать, что нарушил его поцелуй. Прежде мы никогда не целовались. За все почти пять лет нашего плотного общения не было и намёка на секс. Понятно, что сначала мы были детьми и ни о каком сексуальном подтексте и речи быть не могло. Но ближе к шестнадцати, когда гормоны бушевали, я мечтала, чтобы он поцеловал меня. Особенно, когда мы выступали с такими страстными танцами, как Румба или Ча-ча-ча.