========== Партнёры ==========
Цепи оглушающе звенели, эхо, подхватывая этот невыносимый дребезжащий звук, заставляло его метаться между сдавливающих стен узкого коридора, по спирали спускающегося всё ниже. Пленник, шедший следом за толстым неповоротливым охранником, при желании мог легко убить неосторожного евнуха одним нечеловечески сильным ударом, обрушив цепь, сковывающую руки, на лысый череп, однако Айрон продолжал спокойно и терпеливо спускаться в подземелье. Всё происходящее его даже забавляло, а для вампира, прожившего не одну сотню лет, свежие впечатления ценились на вес золота.
Факел, потрескивающий в руке тюремщика, плевался искрами и немилосердно чадил. Пламя беспокойно трепетало и колебалось в сыром затхлом воздухе, и этот замысловатый танец рождал на влажных стенах в потёках какой-то слизи и зарослях едва светившегося мха странные, гротескные тени. Постоянное мерцание причиняло глазам вампира неудобство, заставляя жмуриться и следить за тем, как бы случайная искра не попала на арестантскую робу, в которую его обрядили, прежде чем отправить в каземат. Сказать по чести, Айрон никогда не считал себя модником, оставляя эту прерогативу младшему братцу Луциану, но безобразные серого цвета штаны и рубаха смертника не вызвали бы восторга даже у нищего бродяги. К тому же, как заметил бывший Владыка Эргона, они были изрядно пожёваны крысами.
Лестница, наконец, закончилась и потянулся унылый мрачный коридор, по обе стороны от которого провалы в космическую тьму были забраны железными решётками. Уже давно оставивший попытки разговорить невозмутимого охранника Айрон всё же не удержался от комментария:
- А душевно у вас тут. Кормят, надеюсь, три раза в день?
Остановившись напротив одной из камер, евнух зазвенел ключами, отпирая чугунную решётку. Схватив пленника за свисающую с ошейника цепь, с силой зашвырнул куда-то в темноту, так что Айрон, в отличие от тюремщика видевший стремительно скакнувшую навстречу стену, сдавленно крякнул, в самый последний момент успев выставить руки, избежав тем самым жаркого лобзания с каменной кладкой узилища. Сзади вновь загремела связка ключей, отрезая вампира от свободы. Ещё некоторое время из камеры был виден тусклый свет удаляющегося факела, а потом всё вокруг погрузилось в благодатную тьму. Внезапно куча прелой соломы в дальнем углу зашевелилась, и хриплый, смутно знакомый голос произнёс:
- Что за встреча! Ну почему тебя, язву и охальника, запихнули именно ко мне в камеру? За что я прогневил волю Вселенной?!
Айрон некоторое время оторопело таращился на оживший стог соломы, после чего смог выдавить:
- Признаться, я, напротив, не удивлён. Где ещё можно встретить Императора Галактики, как не в подвалах знаменитого своей святостью женского монастыря?
- Забавно, - фальшиво рассмеялся Тимо, вытряхивая из длинных седых волос остатки подстилки. Ему отсутствие света также не мешало, хотя он и сожалел об этом факте, не преминув тут же сообщить: - Глаза бы мои тебя не видели, кровосос! И почему ты всегда путаешь мне все карты?
- Видимо, в этом моё высшее призвание, - осклабился Айрон. – Полагаю, ты тоже наслышан об артефакте, хранящемся в этом святом месте и дарующем поистине сказочные возможности?
Тимо насмешливо скривил губы, не желая отвечать на риторический вопрос. Пожав плечами, спросил в свою очередь:
- Стало быть, нечистый, ты возомнил, что можешь составить мне конкуренцию в борьбе за Кристалл Света?
- Прости, забыл спросить, кто последний в очереди за артефактом.
- Тут до тебя сидели какие-то угрюмые и неразговорчивые парни.
- А где же они теперь? – Айрон старательно завертел головой, пытаясь обнаружить спрятавшихся охотников за сокровищами, но всё равно пропустил момент, когда Тимо достал из соломы берцовую кость и фривольно помахал ею в воздухе.
- Я их убил и съел, конечно.
Уловив в глазах Императора нечто тревожное, весьма похожее на кровожадность, Владыка Эргона и Принц Ночи поспешил отступить к решётке, а потом и вовсе закричал:
- Эй, охрана! Произошла серьёзная ошибка! Меня поместили в камеру с каким-то психом, и он мне угрожает! Я требую более комфортных условий!
Оглянувшись на ухмыляющегося Императора, Айрон, добавив трагизма в голос, заорал:
- А ещё от него странно пахнет!
- Ну до чего ты шумный, вампир, - скривился Тимо. – Заткнись и сиди молча, иначе разбудишь соседа.
Словно в ответ на его слова, из ближайшей камеры донёсся гнусный вой непонятного происхождения. Звуковые эффекты сопровождались сотрясанием решётки и просто одуряющей волной зловония. Выглядело всё это безобразие так, будто в камере напротив был заперт дикий зверь, состоящий из одной пасти и успевший пообедать сотней разложившихся кошек.
Проворно отпрыгнув от решётки, Айрон спросил:
- Как думаешь, что они с нами сделают?
- Посадят на кол, - со свойственным ему оптимизмом предположил Лайтонен, продолжая при этом безразлично помахивать костью.
- Зная тебя, сурово опасаюсь, что из нас двоих только ты получишь от процедуры удовольствие. Они же женщины!
- И что?
- Ты просто безнравственный, бесчувственный монстр, Лайтонен! Тебе абсолютно чужды понятия красоты и доброты? Неужели ты допускаешь, что эти нежные милые создания, которым природой даровано чувство сострадания, могут казнить подобным жестоким образом двух путников…
- Которых поймали за руку в сокровищнице? О, ещё как допускаю! – Тимо хмыкнул. - Если ты не успел заметить, намекну. Сии трепетные дщери природы обладают особой магией, которую умело сочетают с боевыми искусствами. Или ты считаешь моё нахождение здесь всего лишь прихотью?
- Да ты вообще странный, - поделился открытием Айрон. – Меня не удивило бы, если бы в этих гостеприимных казематах ты поджидал очередную жертву своих эротических чар из числа монашек-воительниц.
Лицо Императора выразило целую гамму чувств, в итоге остановившись на донельзя кислой гримасе. Айрон вскинул брови, переспросив:
- Лайтонен, только не говори, что пытался!
- Заткнись, - последовал мрачный совет. Айрон расхохотался. Он смеялся так искренне и весело, что на глаза навернулись слёзы, а в боках закололо. Изнемогающий, простонал:
- Не расстраивайся, Тимо. У тебя ещё будет шанс соблазнить нашего тюремщика по дороге на эшафот!
- Предоставлю тебе эту честь, – огрызнулся Тимо.
- Слушай, а зачем тебе вообще понадобился артефакт?
- Видишь ли, мой недалёкий друг, - ядовито начал Император, – как известно, силы много не бывает и тот факт, что я вынужден терпеть твоё болтливое высочество вместо того, чтобы размазать по стене и поспать в тишине, тому доказательство. Монастырь окружён барьером, блокирующим большинство моих способностей, а вот тебя, как я понимаю, подобные трудности не должны были затронуть. Поэтому моя очередь спросить: за каким наштахом ты портишь мне отдых?
Айрон позволил себе снисходительную улыбку, одновременно любуясь реакцией противника на клыкастый оскал.
- Я решил, что раз уж судьба подарила мне шанс побывать в монастыре, так почему бы не исследовать это загадочное, древнее сооружение и заодно разведать местоположение тайников жреческой верхушки. Женщины существа в высшей степени практичные и не могли ограничиться одной лишь вульгарной сокровищницей, смекаешь?
- Гениально! – с сарказмом воскликнул Тимо, изобразив бурные аплодисменты. – Значит, начать генеральную инспекцию закромов ты решил с фундамента? Основательно, ничего не скажешь. Всегда считал тебя мелочным, жадным и сварливым мерзавцем.
Вампир только пожал плечами:
- Превращение в призрака кое-чему может научить. Например, держать сбережения в разных местах. Сегодня ты Владыка и восседаешь на троне, а завтра – уже хладный труп, который собрались попинать напоследок все те, кто раньше выслуживался и лизал сапоги.
- В этом заключается суть политики.
- Вижу, ты в ней преуспел больше, чем я.
+++
Зал суда выглядел как гигантский аквариум, три огромных стены которого были выполнены из прочнейшего стекла, усиливая и без того смертоносно жаркие солнечные лучи. Вокруг монастыря простиралась пустыня, знойная, слепящая. Свет, преломляясь в кристаллах песка, выжигал глаза, а сквозь слёзы можно было увидеть лишь бескрайнее море дюн с величественными волнами барханов, меняющими свои очертания по прихоти ленивого ветра. Четвёртая же стена примыкала непосредственно к монастырю и имела вид зрительских трибун, изрезанная балкончиками, лоджиями и галереями, на которых в благословенной тени и прохладе находились по меньшей мере три сотни женщин и девушек. Старшие были облачены в чёрные с серебром сутаны, младшие послушницы – в серые длиннополые одежды с глубокими капюшонами, и у всех без исключения монахинь на плечах, груди, торсе и даже на бёдрах тускло поблескивали металлические пластины с искусной чеканкой.