Абу Хамид послушался совета. Он прошел в уборную, оттуда через заднюю дверь выскочил на улицу и так припустил бегом, что только каблуки застучали. Запыхавшись, он переходил с бега на шаг, потом опять бежал, стараясь держаться подальше от людных улиц, петлял в лабиринте извилистых переулков, с испугом оборачивался, остерегаясь погони. Если сзади раздавался какой-либо подозрительный шум, он только поддавал пару и бежал еще быстрее, уже не оглядываясь.
А собравшиеся в кофейне продолжали свой разговор.
— Абу Хамид, видно, ослеп от любви к своему Гитлеру, — заметил Исмаил. — Не видит даже, что творится у него под носом. Вон, посмотрите!
Все обернулись в ту сторону, куда показал Исмаил. По улице важно шествовали четверо вооруженных винтовками молодцов из так называемой гвардии Сулеймана Муршида.
— Вот они, наши враги, — продолжал Исмаил. — У всех в памяти их подвиги. Сколько людей они ограбили, убили. По науськиванию французов они даже хотели создать свое государство со столицей в Латакии, отколоться от Сирии. И армию свою уже создали, губернатора назначили. Вы что, уже все забыли?
Нет, они не забыли, слишком свежо это было у всех в памяти. Предательство Муршида и сейчас еще давало о себе знать. Все в городе презирали и ненавидели его гвардейцев. А когда он сам шел по улице, все плевались и посылали проклятия ему вслед. Каждый с нетерпением ждал только того дня, когда Муршида и его головорезов вздернут на виселице. Поэтому слова Исмаила задели всех за живое.
— А как нам избавиться от Муршида?
— Надо восстановить конституцию, созвать Национальное собрание, объединить страну и создать национальное правительство. Вот это нам и обещает от имени правительства «Свободной» Франции генерал Катру.
— Кто это тебе сказал?
— Знающие люди.
— Слышали мы это уже не раз. Только это долгая песня…
— Разве можно верить французам? Одни только обещания. Пока идет война, они заигрывают с нами, кормят обещаниями, чтобы заручиться нашей поддержкой. А война кончится — все будет по-старому. От обещаний одни воспоминания останутся!
— Да, французам верить нельзя. Они коварные.
— А англичане — те еще хуже!
— Но есть еще итальянцы! — ехидно заметил Исмаил Куса. — Разве не они убили Омара Мухтара[7]?
— Да, и они не лучше! Не надо нам и итальянцев!
Мы сыты уже по горло французами и англичанами. Осталось разве что попробовать еще немцев! Союзники заигрывают с нами, потому что им сейчас туго приходится. А как они победят — опять за нас примутся, снова начнут виселицы строить. Нет, независимость никто нам на блюдечке не поднесет! Ее надо самим завоевывать!
Натолкнувшись на столь серьезное сопротивление, Исмаил решил применить другую тактику. Зачем ему самому принимать удар на себя, горячиться, доказывать, говорить только от своего имени? И он стал рассказывать о состоявшемся недавно совещании влиятельных людей города и сельских старост, на котором выступил один ответственный представитель блока из Дамаска. По его словам, участники блока предлагают не ссориться с союзниками, пока они оккупируют страну. «Если мы, — говорил он, — найдем с союзниками общий язык, то они сами предоставят нам свободу. У нас снова будет своя конституция, выберем парламент, создадим свое национальное правительство». Если же мы будем упорствовать, союзники силой навяжут нам свою волю. Многие считают, что не надо оказывать сопротивление союзникам еще и потому, что они борются сейчас против нацизма, который представляет самую чудовищную угрозу для всего мира. Борьба с нацизмом отвечает и нашим национальным интересам. Мы должны участвовать в этой борьбе — таким образом мы отстаиваем и защищаем свою независимость.
Но кое-кто из тех, которые поддались пропаганде из Берлина, стали возражать Исмаилу: дескать, у союзников свои интересы, а у сирийцев свои, и между ними нет ничего общего.
— Не понимаю, — сказал Исмаил, ухватившись за спинку стула своего соседа, — неужели вы хотите, чтобы нами правил какой-нибудь Сулейман Муршид со своими бандитами и их губернатор, который восседает сейчас во дворце? Подумайте хорошенько! Если же мы будем иметь свое национальное правительство, то даже при французах, которые тут временные хозяева, мы сможем создать свою армию и полицию, воссоединить со всей страной районы Латакии и Джебель-Друза, а центральное правительство назначит нам своего, законного губернатора. В противном случае Сулейман Муршид будет держать нас за горло и душить до тех пор, пока мы не наберемся смелости дать ему под зад.
7
Омар Мухтар (1862–1931) — герой национально-освободительной борьбы ливийского народа против итальянских оккупантов.