— А зачем тебе-то понадобился Абу Хамид?
— Уж не ревнуешь ли ты? — засмеялся Надим, хлопнув Таруси по плечу. — Мне нужны союзники, — сделавшись вдруг серьезным, добавил он. — Разве ты не слышал, что Национальный блок хочет наложить свою лапу и на Шейх Захир, нанести нам новый удар! Ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого!..
ГЛАВА 5
Халиль Арьян на следующий же день после того, как его выгнали из порта, пришел поделиться своей бедой с Таруси.
В порту к Халилю подошли парни Абу Рашида и без обиняков сказали ему, чтобы он немедленно убирался восвояси и чтоб они его здесь больше никогда не видели. Сначала Халиль подумал, что они его разыгрывают. Человек он был безобидный, тихий, никогда никому зла не причинял и врагов вроде не имел. Но парни очень ясно дали понять ему, что они вовсе не шутят, пригрозив, что выкупают Халиля в море, если он появится хоть раз в порту. Халиль попытался было тоже пригрозить им, что пожалуется на них Абу Рашиду. Парни осыпали его отборной бранью и сказали, что он может жаловаться кому угодно. Раз он посещает кофейню Таруси, в порту ему делать нечего.
Таруси молча выслушал Халиля. Он сразу понял, в чем дело: Халилю запретили рыбачить в порту из-за него. Теперь его долг — помочь Халилю, то есть принять вызов, брошенный, в сущности, ему.
— Приходи завтра, — сказал Таруси. — Что-нибудь придумаем. Будешь ловить рыбу в Батране.
Халиль медленно побрел в город. Солнце уже зашло, когда наконец он продал свой небогатый улов и с несколькими монетами в кармане направился домой. По дороге Халиль заглянул в винный погребок Тауфика. Попросил налить стаканчик арака, который тут же залпом осушил. Арак будто огнем обжег ему горло. Халиль невольно поморщился. Внутри тоже вдруг стало горячо.
— Не родился еще тот человек, который мог бы меня провести. Готов поклясться, Тауфик, чем угодно, что этот арак из смоковницы, а не из винограда, — сказал он, наверное чтобы как-то объяснить выступившие на глазах слезы.
— Тоже скажешь, — невозмутимо возразил ему Тауфик. — Чистейший виноградный арак тройного перегона.
— Клянусь Бутросом…
— Лучше не клянись, Халиль! Я никогда не продаю арака из смоковницы.
— Клянусь аллахом!..
— Ну что ты клянешься то Бутросом, то аллахом? Я же тебе сказал, что арака из смоковницы никогда у себя не держу. Тебе и другие люди могут это подтвердить!
Несколько человек, завсегдатаи погребка, добродушно улыбаясь, уставились на Халиля. В углу за маленьким столиком, как всегда за бутылкой вина, сидел Абу Хадар, в порванной рубахе, почти без единой пуговицы, и выцветшей старой куфии. Во рту у него, на верхней челюсти, торчал один-единственный острый, как клык, длинный зуб.
— А где же твоя рыба, Халиль? — спросил он.
— Была и уплыла.
— Что ж — рыбак, а сам без рыбы?
— Мало поймал, поэтому все и продал!
— Ну тогда забрось руку в карман, может быть, что-нибудь выловишь?
— В кармане у меня все на дне, а дна не достанешь.
— Опусти руку, да поглубже!
— Да нет ничего, Абу Хадар, пусто, клянусь аллахом!
— Ну вот, опять начал поминать аллаха, — вмешался в их разговор Тауфик. — Ты лучше скажи, куда девал свой улов?
— Я же сказал: ни клева сегодня, ни улова. Налей-ка стаканчик — пропущу стоя, чтобы залить горе.
— А почему стоя? С нами посидеть не хочешь?
— Теперь сидя не пьют, — огрызнулся Халиль, — Закон такой, говорят, вышел.
— Это с каких пор? И что это за мудрец издал такой, с позволения сказать, закон?
— Да разве неизвестно, — заметил Абу Хадар, — он сам издал для себя такой закон. «Пью с сегодняшнего дня только стоя» — решил, и все тут.
— Я вообще теперь ни стоя, ни сидя не пью в погребках, — попытался оправдаться Халиль.
— А чего же стакан держишь в руке?
— Это так, посошок на дорожку.
Все в погребке, даже Тауфик, засмеялись.
— Чего вы смеетесь? Разве без посошка до дому дойдешь?
Халиль залпом осушил второй стакан, сунул палец в солонку с солью, лизнул и опять потребовал:
— Налей-ка, Тауфик, еще стаканчик! Арак у тебя сегодня… — и, не договорив, многозначительно подмигнул ему, мол, сам знаешь, какой у тебя арак.
— У меня арак высший сорт, тройной перегонки, из чистого виноградного спирта.
— Да, чувствуется, что из винограда, — согласился Халиль. — Только анисового масла в нем маловато.
— Анисового маловато? Что ты мелешь? Не нравится — забирай свои манатки и улепетывай отсюда. Вот люди пьют, и им нравится!