Выбрать главу

— Э-ге-ге! Что это вы! Поух, что у тебя происходит? На правом берегу подают последние вагонетки!

— Да разве это ударники, — досадовал Поух. — Завелись, как невестки со свекрухой.

И как раз в этот момент раздались крики: «Кончили, гляди, кончили!»

Все перекрыл истошный крик:

— Катят!

Это прозвучало, как отчаянное: пожар! горим!

Поух мгновенно все понял, что-то оборвалось в нем. По выражению его лица все понял и Степанов.

Поух смотрел в ту сторону, откуда по эстакаде с веселым громом катилась вереница дымящихся вагонеток. По сторонам, как древние воины за боевыми колесницами, с видом победителей бежали бетонщики правого берега. На передней вагонетке, как боец времен гражданской войны, стоял во весь рост парень в распахнутом полушубке, в буденовке, размахивая лопатой и что-то крича.

Левобережники бросились наперехват.

— Куда?

— В чем дело?

— Стой! Поворачивай! К матери вас и к черту!

Все тщетно: правобережники, докатив вагонетки, уже опрокидывали их в бункера.

— Давай, вали! — кричал парень в буденовке. — Денег не требуем, — и остервенело работал лопатой.

Бетон тяжело сползал в опалубку. Вокруг неожиданных победителей собралась толпа. Шумели, удивлялись. Весело пылал на лицах победителей огонь задора, тут замечались добродушная усмешка, горделивость, там, на других лицах — растерянность и обида. Слышались то бойкая шутка, то несдержанное ответное словцо.

Опалубка наполнилась до краев.

Столпилась вся смена.

Переводя дыхание, еще не совсем понимая, что произошло, озирался Старк, его соотечественники горячо о чем-то спорили, а мистер Давидсон, развеселясь, поблескивал глазами. Да, Старк проиграл…

Вперед вышел Поух.

— Ладно, — резко начал бригадир бетонщиков левого берега. — Пусть будет так. Я не против.

— А что ты можешь против? Теперь утрись, Алеша.

— Да ладно… Сколько влили?..

— Семь.

— Семь вагонеток влили. Ладно. Это мы замечаем, это наш должок, — и, оглядевшись, обратился к своим: — Хлопцы, слушайте сюда! Свое дело мы сделали, хлопцы. Кто дал толчка? Мы дали толчка. Я уже имею для бригады благодарность от начальника плотины Андрея Петровича Степанова. Андрей Петрович самолично подтверждает. Кстати, будет мануфактура и сапоги, — И Поух опять обернулся к правобережникам: — Не останемся и перед вами. Влили семь? Имеете завтра четырнадцать. Ничего. Мы знаем, в какие ворота идем…

В ту же ночь Старк писал письмо своей жене, насвистывая мотив старинной и любимой песенки:

Да, мой друг, здесь не растут бананы. Бананов нет у нас…

«…Ты знаешь ответ на вопрос, почему я избрал карьеру строителя: я стал строителем потому, что «Индастриал билдинг кампани» предложила мне два доллара пятьдесят центов, это была самая большая плата, на какую я мог тогда рассчитывать. Доктор Вильямс, профессор Массачузетского технологического института, посвятил меня в романтику бетоностроения. Я последовал за мистером Вильямсом на Большие Озера, где он тогда проектировал плотины, и там одна неблагоразумная девушка вышла за меня замуж и побудила меня занять место производителя работ… Мистер Мак Гарвей, начальник цеха строительных материалов, любезно помог мне в ту пору уяснить выгоды, какие можно извлечь из бетоностроення, как профессии. Мы много поработали и много выстроили в то время.

Но никогда прежде я не испытывал удовлетворения более полного, чем сейчас, когда я помогаю строить завод у Магнитной горы. Тут я понял многое, что необходимо понять мужчине. Я жалею, что здесь нет нашего старика Вильямса, его проект плотины претерпел большие испытания. Но в конечном счете Вильямс был бы удовлетворен. Его проект реабилитирован. Реабилитирован советскими комсомольцами. Да, это так. Мы видим урок настойчивости, оптимизма, видим, что значит молодость страны.

Что же происходит? Я не уставал искать способ облегчить свои сомнения по поводу вынужденного выбора карьеры. Теперь здесь все мы, кому это доступно, переживаем свою вторую молодость. Полным сердцем я чувствую удовлетворение: я участник полезного и прекрасного.

Чувство общего дела — вот что характеризует труд в этой стране. Сменяются руководители, вспыхивают и угасают страсти, которые казались решающими, — предприятие задумано шире и убедительней, чем интересы и убеждения отдельного человека. Дело становится достоянием каждого, хозяином предприятия — весь народ.

Вот таинственный ключ ко всему: творческое усилие окупает недостатки техники.