Трое суток приснившаяся каравелла не выходила из головы. Нет, конечно, то, что мозг насчитал во сне, не было корректным расчетом. Это было лишь имитацией расчета, хотя очень и очень убедительной. Оно и не удивительно: мозг во сне может крайне убедительно проделывать все что угодно. На этот раз был проведен виртуальный расчет, не основанный ни на каких цифрах. Для реального расчета недоставало одной принципиально важной из них - величины того самого неуловимо слабого черного вселенского давления, взять которую было просто неоткуда. Поэтому спящий разум прокрутил одни лишь тензорные оболочки формул, но надо отдать ему должное - очень виртуозно прокрутил и как бы "вывел" заранее известный из письма результат. Такое часто случается у научных работников - мозг нередко во сне совершает открытия, бывает, даже реальные, бывает, даже эпохальные, которые затем вписываются в историю науки.
И хотя это был случай из той же серии сновиденческих "открытий", но, тем не менее, жуткий мандраж от мнимого, но все-таки желанного попадания в цель буквально колотил все эти дни Главного конструктора. Не на шутку разыгравшийся ум постоянно будировал один вопрос: "А что если и здесь зарыт путь к разгадке? Ведь конструкция решеток и в самом деле напоминает многослойные паруса на каравелле".
Под конец третьего дня мучительных раздумий Главный конструктор извлек из библиотеки регистрационные документы станции и к ее буквенно-цифровому обозначению подрагивающими пальцами добил на клавиатуре слово "Каравелла". Сделал он это умышленно, чтобы слово "каравелла" постоянно стояло перед глазами, ибо где-то в нем интуитивно ощущалась разгадка инопланетного послания.
Так родилось и официально утвердилось название построенной станции с ее спутниками. А вместе с этим потянулись годы погони... за убегающим миражом.
Главный конструктор перевел взгляд на одну маленькую, тускло мерцающую звездочку.
От нахлынувшего воспоминания, разыгравшегося на фоне нервозной обстановки, у него участился пульс. Необходимо было успокоиться. Хозяин кабинета замер, неотрывно глядя на едва заметную точку...
...Звездочка медленно колыхалась на изгибах волнующегося черного фона. Едва различимая, она уносилась вдаль со скоростью, немного не достающей до скорости света, и вот-вот должна будет безвозвратно утонуть в черных волнах. И тогда она станет невидимой. Она будет поглощена вселенскими глубинами, так и не поделившись с землянами хотя бы малой долей своих тайн. В памяти о ней останется лишь ее прощальное мерцание...
Конечно, сама погоня за тайной каравеллы тоже прошла через сомнение. Ведь излучение запредельно далеких звезд настолько слабо, что невозможно говорить о каком-либо заметном его давлении на "паруса". Вместе с тем конструкция решеток говорила о том, что они предназначены именно для такого излучения. Вывод напрашивался один - видимо, слабость излучения должна будет чем-то компенсироваться. Например, его плотностью. Ведь, учитывая бесконечное количество находящихся во вселенной звезд, логично предположить, что их сверхслабые фотоны приходят к нам настолько тесным потоком (если быть математически точным - бесконечно плотным потоком), что это может стать и ощутимым. Только с учетом этого фактора идея, изложенная в письме с Туманности Андромеды, могла быть адекватной и работоспособной. Вот на это - на адекватность инопланетян - и положились. Вокруг этой идеи и закрутилась работа.
Всё! Звездочка исчезла. Главный конструктор потерял ее из виду.
"Так быстро?!". Он на минуту забыл обо всем - о своем кабинете, эксперименте, Инспекторе... Впрочем, нет, конечно, не забыл. Звездочка покинула его, так и не вернув ему спокойствие, и теперь он лишь обескуражено смотрел ей вслед - в убегающую черноту.
Время от времени решение загадки решетчатой каравеллы казалось ухваченным, но оно ускользало, отодвигаясь, как призрачное видение. Его снова настигали, и оно снова выскальзывало из рук, оказываясь еще дальше прежнего. Так случалось несколько раз: снова и снова настигали, снова и снова упускали, и оно убегало все дальше и дальше. И длилось это целые пятнадцать лет! За это время компьютерным моделированием было опробовано огромное количество межпланетных схем, было прокручено множество экспериментальных программ. Собирали даже реальные макеты. Вдоль и поперек изучили физику уже существующих решеток поляризованной пыли. Протестировали море создаваемых ими голограмм... И лишь после пятнадцати лет непрерывных поисков стало ясно, что исследования велись по ложному пути.
"Знает ли он цену заблуждениям?" - Главный конструктор скосил взгляд на Инспектора.
Тот, ссутулившись, уже вышагивал вдоль колышущегося экрана.
"Знает, еще как знает!".
Главный конструктор застыл взглядом на сгорбленной фигуре гостя. Она вдруг вызвала в нем жалость. Если Инспектор не выполнит свою миссию, его ждет трибунал и отставка с лишением всех регалий.
Казалось, он физически сгибался под тяжестью неизвестного мрачного будущего - словно огромный атмосферный столб сейчас прижимал его к полу.
Кстати, именно идея об атмосферном столбе, - Главный конструктор отвел взгляд в сторону, - и проторила дорожку к решению загадки Андромеды.
Как-то еще в школьном возрасте воображение будущего Главного конструктора поразил факт, что на каждого человека на Земле давит тяжелый столб атмосферы, и что не будь уравновешивающего давления изнутри, человек ощущал бы себя, как на большой глубине под водой.