Куда уж проще. Михаил хмуро смотрел на нее. Все-таки королева, даровавшая себя предателю и мстителю.
— Ты замерзла, — сказал он, наконец, после долгого молчания. — Тебе не помешает горячая ванна. А я попрошу фройляйн Зутер заварить тебе чаю.
— Я не хочу чаю, — пробормотала Мари, а потом резко воскликнула: — Господи, да как же ты не поймешь! Я… мне было страшно! До вчерашнего вечера, мне было страшно. Так страшно, что ты представить себе не можешь. И я ничего не могла с собой поделать — я люблю тебя больше всего на свете. С того самого момента, как увидела тебя на «Анастасии». И вчера будто бы все вернулось, понимаешь? Ты все вернул.
Михаил смотрел на Марию. Он не мог злиться на нее, не хотел упускать шанс, который им выпал, позволив старым обидам воскреснуть. Иначе он точно будет кретином.
— Маш! — Зимин подошел к ней. Сел на подлокотник кресла и прижал ее к себе. — Глупая ты. Чего ты боялась? Сказала бы еще в Петербурге: «Гад ты, Зимин!» Все бы и выяснили, — он поцеловал ее в макушку. — Может, все-таки ванная и чай? Еще заболеешь… Возись потом с тобой, — улыбнулся Михаил.
В его руках она успокаивалась. На предложение идти в ванную она только отмахнулась и сбивчиво продолжила:
— Если бы я заговорила об этом тогда, это бы значило, что все действительно было. Я предпочитала не помнить. И после прошлой ночи поняла, что мне, в сущности, все равно. А утром Дональд мне все рассказал. Ральф тогда через него организовал слежку, потому что беспокоился обо мне. А потом воспользовался этими фото, чтобы я… разочаровалась.
— Забыть легче, я знаю. Но мы оба виноваты в том, что все произошло именно так. Только как теперь жениться на тебе, — он усмехнулся, — чтобы ты не обвинила меня в очередной погоне за приданым?
— А ты гоняешься за приданым? — Мари зажмурилась, прижавшись к нему. — Тогда тебе лучше поискать другую невесту. Мои позиции в рейтинге богатых невест резко пошатнулись.
— Нет, другая мне точно не нужна, — Михаил вздохнул. — Придется смириться с тем, что ты теперь небогатая невеста.
— Нет, ну совсем в нищенки меня записывать рано, конечно, — проворковала она и тут же безо всякого перехода сообщила: — Это по приказу Ральфа устроили пожар на «Клелии».
Зимин удивленно взглянул на нее.
— Зачем?
— Видимо, его тоже не устраивало, что я много работаю.
— Давай поищем другие варианты избавить тебя от работы, — Михаил наклонился к Марии и поцеловал ее в губы.
Мари обвила руками его плечи, отвечая на поцелуй. А потом отстранилась и прошептала:
— И все-таки… зачем ты поцеловал меня в Кронштадте?
— Захотелось. Мне очень сильно захотелось тебя поцеловать.
— Странно! Это после того, что я устроила на ролкере? — Мари хихикнула и заглянула в его глаза. — А замучила я тебя тогда, да?
— На ролкере ты сама себя замучила, — усмехнулся он и добавил по-русски: — И устроила настоящий цирк.
— Из тебя плохой клоун, — так же по-русски ответила Мари и сама испугалась.
Михаил открыл было рот, но тут же его закрыл. В голове вихрем промчался набор красочных слов. Он попытался облечь все пришедшее в голову в культурную форму. Сложная словесная конструкция превратилась в одно-единственное слово.
— Круто… — пробормотал Зимин.
— Я объясню, — пискнула Мари и тут же замолчала. Вместо слов она потянулась к его лицу и поцеловала в щеку.
— Подслушивать нехорошо, госпожа д'Эстен, — рассмеялся он.
— Если бы я не подслушивала, господин Зимин, мы бы еще пять лет с вами друг от друга бегали, — сказала она.
— Бегала преимущественно ты.
Он был прав. Можно сколько угодно искать оправдания, но он был прав. Потому она просто сказала:
— Первое, что я сделала, когда меня выпустили из-под домашнего ареста, это записалась на курсы русского языка. Не думала, что это мне так пригодится. Слушай, зачем ты меня обнимаешь, ты теперь тоже мокрый!
— С тобой я готов разделить любые неудобства, — улыбался Михаил.
Она смотрела на его улыбку, чувствуя, как от счастья сжимается сердце. Впервые за пять лет все стало… просто.
— Давай не будем беспокоить фройляйн Зутер. Если честно, я надеюсь, что она уже ушла к себе… А чай заварить я и сама в состоянии. Представь себе, я не только русский выучила. Пойдем в душ.
— Нет, только ванна. Горячая. И не вздумай со мной спорить!
Михаил взял ее за руку и потянул за собой.
Но, по правде сказать, Мари точно не собиралась спорить. Планы на ближайший час оформились в совершенно определенную идею, и, на ходу дергая застежку на джинсах, она сказала:
— У меня там только один халат. И гель для душа — ванильный.
— Если ты думаешь, что меня это остановит, то ты очень сильно ошибаешься, — хохотнул Зимин, стягивая с себя футболку.
— Я рассчитывала на то, что не остановит, — ответила она в тон, открывая кран, а потом обернулась к нему и просто произнесла: — Мне никогда в жизни не было так хорошо. Даже пять лет назад. Правда.
Михаил прижал ее к себе, приподнял над полом, стал целовать ее лицо, губы. С каждым поцелуем все сильнее и дольше. Отвлекся на минуту и прошептал:
— Я люблю тебя и сделаю все, чтобы тебе всегда было хорошо.
— В таком случае, можешь начинать прямо сейчас, — сказала и покраснела, а руки уже искали ремень его брюк.
Эпилог первый
Июль 2015 года
Гамбург
— Как она? — Ральф стряхнул пепел в пепельницу и посмотрел куда-то мимо Дональда.
— Через два дня выходит замуж, — усмехнулся Дональд, бросив на стол зажигалку и затягиваясь сигаретой.
— Стало быть, все?
— Согласись, это, во всяком случае, закономерно.
В ресторане негромко играла музыка, а в полумраке казалось, что все прочие люди за столиками не существуют — просто тени. Ральф опрокинул рюмку коньяка и устало посмотрел на часы. Впрочем, он никуда не торопился, откровенно собираясь напиться.
— Значит, зря… — проговорил он.
— Конечно, зря, — отозвался Дональд, — все, что мы с тобой затеяли пять лет назад — зря. И, благодаря тебе, все эти пять лет я чувствовал себя настоящим ублюдком. Ты лучше скажи, какого хрена БалтТраст у нее увел.
— Ублюдок так ублюдок. Мы с тобой вместе в этом увязли. И БалтТраст — потому что ублюдок. И все остальное — потому что ублюдок. Умный ублюдок.
— Супер. Типа отмазался?
— А, думаешь, нет? Никто. Никогда. Ничего. Не докажет.
— Ок, — процедил сквозь зубы Дональд. — После того, что ты сделал с «Клелией», ты понимаешь, что тебе светит.
— Откуда знаешь? — бровь дернулась.
— Полагаешь, так трудно догадаться? Все один к одному. Вывод из состава акционеров Зиммера вместе с его долей. Падение цен на акции. Проблемы с кредиторами. Пожар на «Клелии». Покупка БалтТраста. Ты считаешь меня полным идиотом? Мы вместе сколько лет проработали, я знаю твои методы.
— Знаешь — молодец, — кивнул Ригер и опустошил следующую рюмку. — Пуаро гребанный.
— Ответь мне на один вопрос — зачем все это было?
— Потому что я ее любил. Иногда и ублюдки влюбляются. А она не видела ничего, кроме своей компании. Что теперь? Побежишь ей рассказывать?
— Так ведь и она — не дура.
— Правильно, — кривая усмешка исказила его черты. — Она не дура. Она сука.
Сказал и через мгновение получил резкий удар прямо по лицу и разбитый нос.
— Я ведь просил следить за словами, проговорил Зимин.
Он сидел за соседним столиком, спиной к Ральфу. От Дональда узнал о предстоящей встрече и настоял на том, чтобы присутствовать в ресторане. Начало разговора почти не слышал. Но чем больше Ральф накачивался коньяком, тем громче говорил. Теперь даже прислушиваться было не нужно. Нужно было лишь сдерживать себя, чтобы не вмешаться в разговор. Но слова Какеготам? сказанные о Марии, стали последней каплей.