Курортники любовались парусником, который неожиданно, как сказка, появлялся из утреннего тумана и, подобно призраку, опять уходил в предвечернюю мглу. Иногда «Мария» подолгу стояла на внешнем рейде Феодосии или Евпатории. На борту шли учения. Будущие штурманы и капитаны осваивали лоцию, навигацию, учились работать с парусами. В задачу не входило ставить рекорды скорости, но в открытом море Дмитрий Афанасьевич несколько раз форсировал все паруса, вплоть до лиселей. Хотелось увидеть клипер во всей красе. И сестра знаменитых «стригунов» даже в подштопанном и перелицованном платье оставалась принцессой — при полном четырехбалльном норд-осте она летела по одиннадцать — двенадцать узлов, играючи обходя попутные пароходы. В такие минуты Дмитрий воображал себя капитаном «Ариеля» Кэем или капитаном «Тайпинга» Мак-Киноном[40] и видел перед собою не бутылочно-зеленую воду Черного моря, а серые валы Атлантики или шипящие волны Индийского океана. Вечерами, в свободные минуты, у себя в каюте он писал стихи:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Странно. Жизнь разделялась на шестилетия. Шесть лет на Каспии. Шесть лет на дальневосточных реках. Шесть лет — помощник начальника порта. И «Мария Николаевна» — тоже шесть лет.
Первая мировая война застала его в Японии, в Нагасаки.
Он был морским агентом Добровольного флота.
Дальний Восток имел тогда небольшие морские силы. Назревала война с Японией. Нужны были корабли для перевозки гражданских и военных грузов. Но денег в казне почти не было. И царское правительство решило объявить всероссийскую добровольную подписку для сбора средств на покупку нескольких больших пароходов, которые в случае войны легко можно было вооружить. Так возник комитет Добровольного флота.
Деньги собрали. Комитет приобрел в Германии четыре быстроходных океанских парохода: «Москва», «Петербург», «Россия» и «Нижний Новгород».
В мирное время этот флот должен был поддерживать регулярное почтово-пассажирское сообщение между Одессой и Владивостоком и перевозить срочные и военные грузы. На обратных рейсах корабли грузились чаем в Китае. Во время войны эти «купцы» превращались в крейсеры и должны были вредить неприятелю на главных морских путях, Так планировало военно-морское министерство.
Но грянула русско-японская война, и бесталанные царские генералы обанкротились. Боевые качества Доброфлота оказались мизерными. Из ведения военного министерства флот перешел в ведение министерства торговли. Купцы были заинтересованы в дальневосточных линиях. Они охотно субсидировали флот. Ко времени мировой войны число русских пароходов на Дальнем Востоке перевалило за сорок, а перед Великой Октябрьской революцией Доброфлот насчитывал около шестидесяти судов.
В конце января 1920 года партизаны и восставшие рабочие свергли во Владивостоке власть ставленника Колчака Розанова. Заправилы Доброфлота бежали в Японию. Там они под покровительством императорского правительства начали захватывать «добровольцев», приходивших в японские порты. Нужно было спасать флот для молодой Советской Республики. Временное красное правительство предлржило всем работникам Добровольного флота и судовым командам, оставшимся верным революции, избрать на общем собрании управляющего. Выбор пал на Дмитрия Афанасьевича Лухманова.
Он сразу же сделал первый шаг — отказался от подчинения правлению флота, сбежавшему в Японию.
И началась война за пароходы между Владивостоком и самозванным управляющим в Японии. Японцы и англичане пользовались любыми поводами, чтобы арестовать и присвоить находившиеся в иностранных портах русские суда. Дело доходило даже до схваток на пристанях. Русские капитаны-патриоты перегоняли суда в нейтральные страны. Матросы, верные Советской власти, прямо в рейсах арестовывали капитанов, продавшихся японцам, и приводили суда домой.
Так продолжалось до октября 1922 года. Наконец Владивосток был занят регулярными частями Красной Армии. Интервенты бежали. Царский адмирал Старк, оставляя Владивосток, угнал пять старых, небольших кораблей. Одиннадцать самых лучших остались. Скоро к ним присоединились еще пять, прибывших из портов Китая и Японии, да еще пять были возвращены англичанами и американцами.