Слабый запах алкоголя разнесся по воздуху. Медея осторожно приблизилась к мужчине. Тот мыл стакан, из которого пил правитель. В комнате висело напряжение. Однако теперь идти девушке было некуда, и она не хотела оставлять Эйкена одного. Лицо того было мрачным. Пес на нее не смотрел. Девушка взяла тряпку, лежащую на краю раковины, и стала протирать кухонный остров от расплескавшегося алкоголя. Эйкен убрал чистый стакан в верхний ящик.
Медея промыла тряпку и, положив ее на край раковины, недовольно проворчала:
— Зачем убрал? Я же сказала, что на чай пришла.
Она двинула Эйкена вбок и залезла в шкаф. Оттуда она достала два стакана и поставила их на остров.
— На поверхность поднималась?
Медея проследила за его взглядом. Мужчина осматривал ее одежду. Девушка отрицательно помотала головой, пересказывая события дня. Параллельно рассказу она ставила чай. Листья смородины из карманов переместились на столешницу. Девушка уставилась на Эйкена.
— Даже пожилая проститутка посоветовала тебе держаться подальше от меня, а ты после нее сюда пришла. — Он указал на принесенное Медеей. — Еще и листья эти своровала.
— Это не воровство, я их внаглую забрала. Это порча имущества. Полицейский мог меня остановить, но не сделал этого, испугавшись карточки аппера. А я хотела принести что-нибудь тебе. — Девушка взяла один зеленый лист и ткнула им в нос Пса. — Это смородина.
Мужчина вдохнул. Медея слабо улыбнулась, наблюдая, как он хмурится все меньше. Пес повернулся к кухонным шкафчикам. Спустя минуту заварник был готов. В него Эйкен помещал листья смородины сверху обычного сбора трав.
Медея уткнулась лбом в широкую спину и тихо спросила:
— Тебя же не уволят?
— Если уволят, то ты пришла к бездомному, безработному, сорокалетнему желтоглазому.
— Поселю тебя в штабе у Клариссы, — сообщила Медея серьезно.
На девушку наваливалось чувство вины, что она ворвалась в квартиру, когда в той находился правитель, и теперь у Эйкена проблемы.
— Тебя теперь тоже могут уволить. Велиор наверняка подумал, что ты изменяешь его сыну, — сказал мужчина с тяжелым вздохом.
Медея обвила руками Пса и произнесла:
— Если нас двоих уволят, то жить будем в убежище.
Девушка чувствовала, какой Эйкен напряженный. Он молчал, стоя неподвижно, опираясь на столешницу руками, словно ему нужно было что-то для опоры. Медея прижалась щекой к каменной спине и протянула:
— Если считаешь, что ты такой неподходящий человек для меня, то позволь мне самостоятельно убедиться в этом. Иначе я до конца жизни буду страдать от неразделенной любви и мучиться, что не сделала все возможное, чтобы быть с тобой.
— Ты выбрала ужасного человека для своей влюбленности.
— Не осуждай меня за плохой вкус, — прошипела Медея под свистящий чайник.
Мужчина снял ее руки с себя и залил горячую воду в заварник. Девушка свела брови. Показалось, что Эйкен повеселел.
— Что? — не выдержав, спросила она, обходя остров.
Медея села на стул и положила локти на столешницу. Она не сводила взгляд с мужчины. Он убрал чайник и поднял глаза на девушку.
— Должен был догадаться о плохом вкусе, когда ты выбирала подушки, — сообщил Эйкен.
На его лице появилась широкая улыбка. Медея подпрыгнула от возмущения и воскликнула:
— Крысий Пес! Те подушки отличные!
— Это не так. Полная безвкусица.
Девушка злобно округлила глаза и прошипела, подаваясь вперед:
— Ты сказал, что они тебе нравятся!
— Нравятся.
Ладонь Эйкена легла на щеку девушки, осторожно ее поглаживая. Он, хмурясь, произнес:
— Было бы проще, если бы можно было тебя выгнать. Но теперь я переживаю, что тебе негде ночевать, если я тебя выставлю за дверь.
Медея сверлила его испепеляющим взглядом и серьезно сказала:
— Если выставишь за дверь, то я залезу через окно.
— Почему мне кажется, что ты говоришь это серьезно? — отстраняясь, буркнул он.
Девушка опустилась на стул. Эйкен разлил чай по стаканам и пододвинул их к противоположному краю столешницы.
Глава 30. Уходи
Пес сидел на стуле рядом, оперев голову на ладонь. Медея смотрела на него прямо. У нее слабо получалось сдерживать улыбку. Он не выгнал ее из квартиры, разговаривал с ней и даже прикоснулся, больше Эйкену делать ничего не нужно было.
— Почему ты Лоя отказался возвращать?
— Зачем? Он решил банду возглавить. — Пес поморщился, уставившись на чай.
Голос Эйкена прозвучал уверенно.
— Ты уже виделся с ним, да? — Медея свела брови.
— Пришлось проверить притон.
— Засомневался в правдивости полученной от меня информации, — прошептала девушка себе под нос, разворачиваясь к столу.
Стало неприятно. До этого момента Эйкен никогда не перепроверял ее слова.
— Засомневался, — подтвердил он. — Но сожженная улица с притонами и свидетели меня убедили.
Медея вертела горячую кружку в руках. Она наклонилась к чаю. От него поднимался вкусный запах смородины, который совсем не успокаивал.
— Ты сказала, что твой отец жив. У апперов и до этого были сомнения насчет его смерти, — выдал Эйкен напряженно.
Медея не поняла, к чему тот упомянул Фейта. Пес так же, как и она, развернулся всем корпусом к столу и положил локти на кухонный остров. Несколько минут они сидели в тишине, пока мужчина собирался с духом. Взъерошив волосы на затылке, Эйкен вдруг заговорил про то, как познакомился с Анисой. Медея косилась на Пса, слушая рассказ о его бывшей жене.
Казалось, что мужчина вновь хочет спровадить Медею, только теперь делает это более сложным способом, чем выставление за дверь квартиры. Но по мере повествования Эйкена про прошлое Медея все сильнее разубеждалась в этом. Было видно, как сложно давалось ему каждое слово. После описания событий ночи убийства Анисы мужчина положил ладони на напряженный лоб.
— Самое ужасное, после всего этого, что я словно всегда знал, что на самом деле не нравился ей. Что она заставляла себя жить со мной. Но очень хотел семью, знать, что на свете есть человек, который принимает и ждет встречи. С которым мы всегда на одной стороне. Хотел этого до безумия. Поэтому убеждал себя, что все нормально, и мне только кажется, что все не так. И вот чем это закончилось. — Ладонь Эйкена легла на стол. Пальцы нервно ерзали по гладкой поверхности. — И знал, что Лою плохо, но не мог его навестить. Не было сил видеть его лицо. — Ярко-желтые глаза направились на внимательно слушающую Медею. — Твой отец, будучи аппером, пытался выкрасть информацию из архива. Но ее там много и нужно либо копировать все данные подряд, либо конкретно знать, что искать. Аниса успела с планшета Лоя скопировать данные по оружию, про бомбы и несколько планов города с разными коммуникациями. Ее интересовали те же разделы, что и Фейта.
Медея сидела неподвижно, слушая, что Эйкен узнал про потенциальную связь Анисы и Фейта уже после возвращения к должности аппера.
— Ты думаешь, что я, как и Аниса, вру тебе?
— Думаю, что мне не стоит доверять своим ощущениям, что дорогим мне людям лучше держаться от меня подальше. И что, если твой отец жив, то рано или поздно мы с ним столкнемся, и он убедит тебя переметнуться к нему.
Медея поднялась и сократила и так небольшое расстояние между ней и хмурым мужчиной. Девушка провела по черным волосам. Ее задумчивый взгляд скользил по напряженному лицу.
— Ты боишься, что я тебя предам? — серьезно спросила Медея.
Эйкен поднял на нее ясные глаза и произнес быстро:
— Боюсь, что ты разочаруешься во мне. Что я испорчу тебе жизнь. Что ты бросишь меня. Что мы окажемся на разных сторонах. Что тебя будут осуждать окружающие за жизнь со мной. Так много всего. А вдруг я сорвусь? Зачем тебе это? — Он опустил взгляд, на лбу пролегла глубокая морщинка. — Было эгоистично с моей стороны заваривать этот чай. — Едва слышно мужчина добавил: — Уйди, пожалуйста.
Медея прижала его голову к груди и в макушку ему четко произнесла:
— Если нас не уволят завтра, то вечером мои вещи нужно будет сюда перенести. А если уволят, то нужно будет подумать, где жить.