Фейт впервые за встречу улыбнулся.
— Может, ты и не такой идиот, как я думал раньше, — щурясь, заметил он. — Только я до сих пор не понимаю твоих мотивов.
Воздух в комнате заискрился. Лицо Лоя стало каменным.
— Власть на Парвусе моя по праву рождения.
Фейт рассмеялся. Медея внимательно слушала разговор, почти не дыша. Двое говоривших так спокойно рассуждали о свержении власти на Парвусе, что казались сумасшедшими. С другой стороны, она думала, чтобы управлять крупной бандой на Парвусе и, судя по всему, не менее крупной бандой на территории Внешнего города нужно быть безумцем.
Красноглазый махнул Лою, призывая пройти за ним. Медея недовольно поморщилась, осознавая, что те собираются поговорить наедине, а ее оставить привязанной к стулу.
— Может, еду мне принесете, прежде чем светские беседы вести?
Фейт послал дочери испепеляющий взгляд. Она смотрела на него исподлобья.
— Мы позже обсудим твою невоспитанность, — бросил красноглазый и двинулся на выход из комнаты. Два силуэта мелькали за колонами, а за ними потянулась вооруженная охрана. Медея шумно вздохнула, осматриваясь. Большая часть народу осталась в комнате, где она сидела.
Девушка сводила белые брови, вглядываясь в решетки вентиляции. Они казались знакомыми. Но она не была полностью уверена, опасаясь, что это чувство возникло из-за встречи с отцом. Видеть Фейта живым было настолько странно, что все происходящее в зеленой комнате не воспринималось Медеей за реальность. Она периодически морщилась. Тело ныло.
Минуты шли. Привычная за время заточения скука заполнила сознание. Девушка уперлась глазами в лицо человека у колонны. Он отдаленно напоминал Пса. Медея вдруг поняла, что вокруг толпа, и что впервые за долгое время она не сидит в комнате одна, а еще у желтоглазых мужчин, стоящих у колонн, имелись пистолеты, так же как у части приспешников Грязного за ее спиной.
— А чего вы на красноглазого работаете? Много платит? — обратилась девушка к выходцам с поверхности.
Они молчали. Медея поводила затекшими плечами вверх и вниз, разминая их. Мышцы отдались острой болью. С трудом удалось не вскрикнуть. Драться в таком состоянии казалось невозможным. Девушка обдумывала, стоит ли дожидаться возвращения отца или попытать удачу сейчас.
«Зачем мне его ждать?» — пролетел в голове вопрос. Медея поерзала на сиденье, проверяя, насколько плотно привязана к стулу.
— Приказ вас усыпить, если начнете двигаться, — раздалось предупреждение.
— Не особо и хотелось, — буркнула Медея себе под нос. — Быть пленницей всегда было моей мечтой.
Девушка нервничала. Она сомневалась, что Лой по-прежнему собирается убить Фейта, а от отца, бросившего ее, было совершенно непонятно, чего ждать. Однако она ждала. Получать новую дозу снотворного не хотелось. Медея, абсолютно потерянная во времени, разглядывала равномерно окрашенные зеленые стены, все больше убеждаясь, что уже была в этом доме.
Тот самый, где Медея боялась застрять в вентиляции. «Внешний город, значит», — крутилось в голове. Сделав этот вывод, девушка поняла, почему так много желтоглазых среди охраны Фейта.
Медея зевала, когда двое вернулись в сопровождении охраны. Красноглазый отдал приказ развязать девушку. Под короткие указания ее освободили. Выпрямившись, Медея с опасением ждала дальнейших действий окружающих. Лой двинулся к ней. Она отшатнулась, когда тот приблизился.
— Вредина, как только власть сменится, буду ждать тебя на Парвусе.
— Спущусь поплакать над твоим трупом, когда план провалится, — прошипела Медея.
Лой усмехнулся и напоследок бросил:
— Рад, что ты переживаешь за мою безопасность.
Толпа в защитных костюмах удалялась. Девушка провожала их главного испепеляющим взглядом, пока Лой не скрылся за углом.
— Пошли.
Медея вздрогнула от вкрадчивого голоса. Она обернулась на отца. Тот уже двинулся в противоположную сторону, зная, что дочь последует за ним. Девушка колебалась меньше секунды. Ноги понесли ее за Фейтом.
Она с любопытством и опаской пялилась в спину отца. Периодически Медея часто моргала, словно это помогло бы виде́нию рассеяться. Они вышли из просторной переговорной в холл.
Колонны придавали большего масштаба зданию. Две симметричные лестницы из цветного камня вели на второй этаж. По центру на полу мозаикой выложен рисунок. Девушка с интересом крутила головой, стараясь не отставать от Фейта.
Двое прошли в маленькую столовую. Охрана осталась в коридоре. Красноглазый опустился на стул и указал Медее на сиденье напротив. Девушка послушно ждала непонятно чего. Фейт молча ее рассматривал.
В столовой возникла женщина с едой. Медея уставилась на блюдо в руках неизвестной. Медее с трудом удалось не поторопить женщину. Рот девушки наполнился слюной от запаха жареной картошки с мясом.
Как только блюдо коснулось столешницы, Медея жадно стала закидывать еду в себя. Она ела прямо в перчатках, но ее это не беспокоило. Живот нагрелся от горячей пищи, поступающей в него. Фейт не спускал глаз с дочери, дожидаясь вилки.
Женщина вернулась в комнату с приборами. Медея к этому моменту уже опустошила тарелку. По внутренностям прошел спазм. Девушка от острой боли сжала руками столешницу. Двое вновь оказались в комнате наедине.
— Сколько ты пробыла у Лоя в плену? — спокойно спросил мужчина.
Медея пожала плечами.
— Больше недели, вроде бы. Не уверена.
— Знаешь, где находится его штаб? План нарисовать сможешь?
Девушка посмотрела на отца. Тот имитировал свою смерть. А при первой встрече интересовался не тем, как она себя чувствует или что она делала все это время, а тем, есть ли у нее полезные све́дения о банде противника.
— Не знаю. Не смогу, — сообщила Медея, недовольно складывая руки на груди. — Не хочешь про себя рассказать? Как так получилось, что я узнаю, что ты жив от мерзкого блондина?
Фейт спокойно дожевал кусок, прежде чем ответить:
— Сама видишь, я был занят важными делами.
— Твои дела важнее дочери?
Медея морщилась, пока отец отодвигал тарелку.
— Важнее, — выдал он уверенно. Красные глаза встретились. Девушка не моргала, напряженно ожидая дальнейших разъяснений. Мужчина положил сплетенные пальцы на стол и, подавшись корпусом вперед, продолжил: — Я растил тебя солдатом, а получилось то, что получилось.
Девушка не понимала, как эти слова связаны с его пропажей пять лет назад.
— Ты меня бросил, потому что я с тобой спорила? — уточнила она, не веря в это предположение.
— Ты не просто спорила. Ты не верила в мои идеи.
— Ты про те шутки, что желтоглазые однажды захватят Парвус? — иронизировала Медея.
— Я не так говорил, — парировал Фейт, сверкнув красными глазами. — Я говорил, что если бы у жителей поверхности был доступ к знаниям, что хранятся в архиве, то от подобных нам с тобой, — мужчина указал пальцем на себя, а потом на дочь, — ничего бы не осталось.
Медея раньше воспринимала эти слова отца за шутку, а когда он говорил излишне серьезно — за пустую фантазию, не предполагающую никаких действий.
— Их тела приспособлены к окружающей среде. Они эволюционировали, а жители Парвуса — нет. Но вот накопленных знаний у желтоглазых не осталось, и если бы власти Парвуса не были эгоистичными засранцами, то человечество шагнуло, — Фейт эмоционально стукнул ладонями по столу, — нет! Прыгнуло бы в будущее! Ты хоть представляешь, сколько среди жителей племен нашлось бы талантливых людей, будь у них свободный доступ к знаниям, оставленным предками?!
Красноглазый встал. Он прошелся из стороны в сторону.
— Но ведь Велиор занимается улучшением жизней обитателей Внешнего города.
— Они бы и без него справились, если бы у них имелось больше информации о том, как устроен мир. Да и занято правительство только изгнанными с Парвуса преступниками. А среди желтоглазых в это самое время распространены глупые суеверия. Вроде предсказаний будущего по звездам, но почему-то предки не удосужились им объяснить законы физики. — Фейт свел брови. — Для дальних племен пистолет — это чудо. Ты слышала историю о первом желтоглазом на Парвусе?