Медея кивнула. Конечно, она знала эту историю, ведь этим желтоглазым был Эйкен. Она любила его слушать, поэтому с момента, как они поселились вместе, девушка только и делала, что задавала кучу вопросов о прошлом. Пес охотно делился. Единственной темой, которую оба обходили, была бывшая жена.
Девушка тряхнула головой, прогоняя мысли об Эйкене. Сейчас нужно поговорить с отцом, а не думать, как там себя чувствует важный человек. «Пес же не поверил, что я сбежала к отцу?» Медея вздрогнула. По сути, разницы не было, сбежала она или нет. Находилась-то она у Фейта, и если вдруг Эйкен ее ищет, то нахождение возле отца может ввести его в заблуждение.
Медея резко встала. Тело отдалось болью. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, схватившись за край столешницы.
Фейт остановился, уставившись на дочь.
— Мне нужно на Парвус, — сообщила Медея, обходя стол.
Красноглазый преградил путь. Она непонимающе уставилась на него.
— Дочь, я не могу тебя отпустить. Я давал тебе возможность жить своей жизнью, но ты ее упустила, — сказал Фейт. Девушка вопросительно приподняла бровь. Фейт продолжил: — Ты можешь работать на Лоя, или Грязного, или на правительство Парвуса. Я не могу допустить, чтобы ты проинформировала свое начальство обо мне.
— Тогда зачем согласился на встречу с Лоем? — вырвался недоуменно у Медеи.
— Ты можешь и не работать на них, а дать тебе сгнить где-нибудь под землей было бы жестоко, — сообщил Фейт. — Ты, в конце концов, моя кровь, и убивать тебя без сильной необходимости не хотелось бы.
Девушка сложила руки на груди и уточнила:
— Серьезно? Спас меня из одного плена, чтобы держать в другом?
Фейт положил ладони на плечи дочери. Медее с трудом удавалось не согнуться под их весом, хоть те и были легкими.
— Это не плен. Поживешь пару недель в весьма комфортных условиях, а как я разберусь с сопляком, то мы с тобой решим, что делать дальше. Или тебе есть куда спешить?
Девушка покачала головой. Рассказывать отцу про Пса она не собиралась.
— А теперь, — Фейт взял дочь под локоть и повел вперед, — расскажи мне про Лоя.
— Что именно? — спросила девушка без энтузиазма.
— Все, что тебе кажется важным. Вы столько встречались, должна же ты знать хоть что-то интересное.
Отец вел Медею к лестнице, что располагалась в холле. По пятам следовала молчаливая охрана.
— Откуда ты знаешь, что мы встречались? — Девушка еле переставляла ноги по ступенькам, пялясь в лицо отца.
Он хмыкнул:
— Не мог же я оставить свою девочку совсем без присмотра.
— И кто же за мной присматривал? — холодно спросила Медея.
В голове всплыло сразу несколько имен. В душе́ поднималось раздражение.
— Потом об этом. У вас еще будет время все обсудить. А теперь жду подробного рассказа про сына правителя.
Глава 39. О прошлом
Девушка, растянувшись на багровом бархатном пледе, подперла подбородок руками. Фейт сидел на полу на пестром ковре, опираясь спиной на кровать, над которой висел полупрозрачный балдахин. Медея пару часов задавала вопросы, а отец отвечал. Как они перешли от рассказов про Лоя до историй Фейта со службы, девушка уже не помнила.
Оказалось, что красноглазый совершил первую кражу с архива по чистой случайности. Заперся в попавшейся под рукой комнате с работницей архива. Звали ту женщину Силией. Медея испытывала дичайшую неловкость, слушая о романтичных отношениях между родителями. Фейт в подробности не вдавался, это была подводка к истории, как красноглазый попал в архив.
В тот день отец, не сдержав любопытства, полазил по базе данных и скопировал немного информации, которая его заинтересовала. Медея не знала, что во время кражи Силия стояла за спиной отца. Для девушки это стало неожиданностью.
— Мама тебя сдала?
Фейт склонил голову набок и произнес:
— Не осуждай ее. Копирование и так бы заметили. Я был неосторожен и поступил импульсивно. Да и только после изгнания понял, чему именно хочу посвятить жизнь.
Медея подскочила. Морщась от боли, она пару секунд стояла на месте.
— Мама предала тебя! — воскликнула девушка. — Кражу могли и не заметить.
— Те, у кого есть выбор, любят осуждать тех, у кого этого выбора нет.
Медея сощурилась на отца.
— У нее был выбор. И если бы не Силия, то мы сейчас жили бы нормально. Как все.
Фейт улыбнулся, глядя на дочь снизу вверх:
— Разве твое взросление не стало веселее из-за того, что твоя мать законопослушная женщина, которая переживала, что ее пятилетняя дочь останется сиротой при живых родителях, если сразу обоих посадят?
Медея нервно пожала плечами.
— Мне нравилось далеко не все, — сообщила она, глядя прямо на отца, в голове всплывали воспоминания об убитом ребенке и чувство вины за продажу яда. — Зачем ты меня выкрал?
— Хотел насолить Силии. Да и ты мой любимый ребенок. Уже тогда я не особо верил в систему, но твое похищение было скорее интуитивным решением, — ответил Фейт. Медее стало неприятно от этих слов. Он, наблюдая за реакцией дочери, добавил: — Это нормально — разочаровываться в родителях по мере взросления. Оставив тебя одну, я надеялся, что ты вырастешь и разочаруешься в том, как на Парвусе все устроено. Ты видела, как живут люди на поверхности, и испытываешь к ним сочувствие. Поэтому мне бы хотелось знать, что ты хочешь им помочь.
— Знания не панацея от бед, — ответила Медея, присаживаясь на пол.
— Не панацея, — повторил мужчина. — Но решение многих проблем. Сейчас люди часто умирают в пустыне от обезвоживания, когда пытаются преодолеть большие расстояния. Но этого бы не происходило, поделись Парвус с миром устройством своих машин. — Фейт подался вперед, голос его стал размереннее. — Знания в химии и биологии избавили бы обитателей поверхности от многих болезней. Продлили их жизни. Хранящиеся в архиве записи по выращиванию и разведению растений, об обустройстве теплиц, спасли бы население от голода. Разве тебе бы не хотелось сделать мир чуточку лучше?
Девушка молчала. Все, чего ей хотелось, — это увидеть Эйкена. Она почувствовала укол вины, что ее совсем не беспокоят какие-то там другие желтоглазые. Отец, как всегда, рассуждал логично. Медея выдала то, что не давало покоя:
— Ты говоришь так, словно заботишься о людях, но сам собираешь с них деньги за жизненно необходимую воду.
— Жители Внешнего города об этом не знают, но это плата за лучшее будущее. — Мужчина поднялся. — И если у меня ничего не получится, то их вложения будут потрачены зря.
Фейт остановился у высокой металлической двери.
— Вечером к тебе придет гость, — сообщил отец. — Думаю, что если ты сбежишь раньше времени, то сильно пожалеешь, что не дождалась его.
Медея успела лишь вопросительно приподнять брови, когда отец скрылся за дверью, оставив ее одну в просторной уютной спальне. В душе девушки разгоралось любопытство. Она тяжело вздохнула, подтягивая колени к груди. Девушка положила на них голову и достала из ботинка спрятанное украшение. Красный камень лег в ладонь. Глядя на него, Медея думала, что встреться она сейчас с Эйкеном, ей нечего будет ему сказать.
Фейт был причастен к самому тяжелому моменту в жизни Пса, был преступником и, видимо, планировал свергнуть власть на Парвусе. Об этом Медея, будучи аппером, должна доложить.
«Хотя я вроде и не аппер больше», — пролетело в голове. Почему-то от этой мысли в душе́ ничего не дрогнуло, а вот раздумья вокруг того, что сказать Эйкену, если они когда-нибудь встретятся, заставляли волноваться.
«Нечестно ему врать, где я была. Но если расскажу про отца, то Пес придет его убить». Девушка прикрыла глаза и уткнулась лбом в колени. Сердце колотилось с невероятной скоростью.
Подвеска впилась в кожу до боли сжатого кулака. «А вдруг Пес и вправду меня не ищет?» — слова Лоя врывались в беспокойное сознание.