Желтые глаза впились в младшего близнеца. Тот выглядел так, словно не осознавал, что только что подставил Нила. «Мелкий ты засранец!» — злобно пролетело в голове Медеи.
— Какая тут серьезность, он ее даже не ищет?! — возразил Сиф. — Погулял со странной дамочкой и забыл, как только та дала деру.
— Я не странная, — воскликнула Медея. Нужно было срочно перевести разговор на другую тему, пока в комнате не прозвучало имя Эйкена. Поэтому она подскочила на ноги и, хлопнув ладонями по столу, быстро выпалила: — Вы на солнце тут все перегрелись? Что вообще происходит? Рассуждаете о какой-то идее улучшения мира, а сами подлецы и обманщики. — Медея выпрямила спину и добавила: — Да, я тоже плохой человек, но хотя бы это не отрицаю. Вы-то делаете вид, что спасаете мир, но вы спрашивали жителей Внешнего города, нужно ли им это? Может, их все устраивает? Может, жителям племен нормально верить в предсказания будущего по звездам? Может, если вы распространите знания, что хранятся в архиве, ничего не произойдет? А пострадавших, пока вы достигаете своих целей, будет уже много.
Она была так сильно напряжена, что говорила первое, приходящее в голову.
— Медея, никому не нормально верить в предсказания будущего по звездам, — сказал Нил, от которого девушка меньше всего ожидала это услышать. — Положение планет не может тебе сказать, будет завтрашний день хорошим или плохим.
«Крысеныш! Мог бы поддержать! А перед Юнией как стелился!» — Медея с трудом не возмутилась вслух. Вплетать в нить разговора еще одного участника она не намеревалась.
— Люди просто хотят во что-то верить. Какая разница звезды это или эти ваши Пророки?! — Медея по привычке сложила руки на груди и тут же пожалела о содеянном. Она поморщилась от боли. Из груди вырвался напряженный вздох.
— Вера на Парвусе распространяется ради благих целей. Если несуществующий Пророк заставил людей меньше сидеть на яде и изменять своим женам, то в этой вере нет ничего плохого. Притоны обеднели. Люди стали здоровее, — вставил Сиф. — Нужно дать людям «правильную» веру, чтобы их жизни улучшились, а не ухудшились из-за того, что они перекладывают ответственность за свою жизнь на звезды.
Нил согласно закивал:
— Поддерживаю, в нашем племени были дни с плохими предсказаниями, когда мы просто сидели без дел, ибо все дела потенциально обречены звездами на неудачу.
— Но ведь через проповедников вы просто вкладываете в головы жителей Парвуса свои идеи, — настаивала Медея. — А если один из вас с ума сойдет и скажет, что ради того, чтобы жить, нужно убивать всех встречных людей на первый день недели, к примеру? Это слишком опасно. Люди верят проповедникам, и их влияние растет.
— Иногда нужно, — сказал спокойно Фейт. — Сама знаешь, в каком жестоком мире мы живем. Сейчас здесь правит сила, но мы можем все изменить и дать людям знания. Тогда сила будет не так важна.
— Или вам следует отстать от людей и пусть они верят во что хотят, — парировала Медея.
Като уверенно добавил:
— Мы не заставляем никого верить.
Девушка усмехнулась, вспоминая все встречи с проповедниками. Те мужчины звучали весьма убедительно, и если бы Медее некуда было пойти, то она бы их послушала. Только вот проблемы это бы не решило. Вера лишь приглушила бы чувство одиночества на короткий срок, а потом все равно пришлось бы разбираться с этим.
Медея произнесла:
— Проповедники давят людям на больное и убеждают, что вера им поможет. Не что иное, как манипуляция. Причём достаточно жалкая.
Их с отцом глаза встретились. Девушка смотрела на него прямо, обдумывая, что в мисс фортуну отец тоже когда-то заставил ее поверить. Но в отличие от людей в бедных районах Парвуса, которым рассказывали о Пророке, что спасет мир, Медея знала, что «мисс фортуны» не существует и, что, обращаясь к ней, она лишь успокаивает себя. И что по итогу, реальные проблемы придется решать собственными руками.
Никто не придет и не разберется. В распространяемой на Парвусе вере Медея слышала лишь то, что Пророк спасет всех. «Знали бы верующие, что этот Пророк готов пожертвовать ими ради спасения мира так же легко, как когда-то бросил дочь, чтобы она ему не мешала», — иронично пролетело в голове девушки.
— Такая же жалкая манипуляция, как твоя попытка увести разговор в сторону от ответа на вопрос про детей? — в голосе Фейта сквозило раздражение.
Медея сжала челюсть. Девушка устало опустилась на стул с мыслями: «В конце концов, отцу все равно кто-то расскажет про Эйкена. Фейт же ничего плохого ему не сделает?». Если бы Медея была уверена, что информация про их отношения не будет использоваться против Пса, то легко бы ей поделилась. Но компания вокруг доверия не внушала.
Пока Медея собиралась с духом, с коридора послышался шум. В столовую влетел запыхавшийся человек со словами:
— Колонки! Уже три отбили!
Фейт перевел взгляд с подчиненного на дочь и бросил:
— Не знаешь, почему Лой передумал? Или в его духе так быстро менять решения?
Что творилось в голове Лоя, девушке было неизвестно. «И это он еще не знает, что наследником Велиор собирается сделать Кассия. Или знает? Что, если Лой поэтому решил Парвус захватить?» — мысль у Медеи не успела до конца оформиться, когда со входа раздался неуверенный голос:
— Там темно, но мне показалось, что это один человек. И перемещается он невероятно быстро.
Глава 41. Друзья
Парни обеспокоенно переглянулись. Фейт удивленно приподнял брови. Медея улыбнулась. Был лишь один человек, кто мог себе позволить подобную выходку. Девушка прошептала:
— Ну все, я сегодня буду дома ночевать.
В сознании не было четкого места, которое Медея подразумевала под словом «дом». Это было скорее чувство безопасности рядом с Псом. Она подскочила. От резкого движения стул, на котором Медея сидела, упал. Грохот разорвал напряженную тишину, висевшую в комнате. Сиф быстро заговорил, сообщая важную информацию по поводу Эйкена. В конце спешного доклада старший близнец добавил:
— Лучше выставить Медею за дверь. Если Пес все же идет за ней, то многие не выживут.
— Что-то я не понимаю, почему информацию об этом человеке, все из вас посчитали неважной, — процедил Фейт, поднимаясь.
— Потому что он обычный солдат. Никаких целей. Делает все, что прикажет Велиор. Он даже жену убил, спасая сына правителя, — выдал Нил напряженно.
Фейт прошел к побледневшей женщине. Мужчина сказал ей надеть защитный костюм и покинуть дом. Она послушно кивнула и направилась к выходу. Красноглазый бросил близнецам:
— Проводите мать и возвращайтесь.
Сиф и Като подскочили, мгновенно исполняя приказ. Нил схватил Медею, удерживая на месте. Она послала ему возмущенный взгляд и произнесла с жаром:
— Вы все умрете, если не отпустите меня.
Нил повернулся к говорившей.
— С чего ты решила, что он идет тебя спасать? — Парень поднялся, вглядываясь в лицо замершей Медеи. — Может, у него крыша от яда поехала, и он пришел мстить Фейту за жену? А может, Велиор отправил Пса разобраться с человеком, который угрожает безопасности Парвуса? Иначе зачем ему нападать на колонки, а не на дом?
По спине девушки пробежал холодок. Зачем громить колонки она не понимала. Пока Медея сводила брови, под локоть ее взял Фейт. Он с дочерью в компании Нила и части охраны двигался вперед.
Оказались они в переговорной, куда Лой притащил Медею с утра. Фейт мотнул Нилу головой. Тот кивнул. Молчаливые переговоры девушка не заметила. Она хмурилась. Девушка и Нил остались вдвоем в комнате. Медея посмотрела на желтоглазого. Он обошел стол, увеличивая расстояние между ними.
— Собираешься запереть меня в этой комнате?
Парень помрачнел, спиной делая два шага назад:
— Прости, но с тобой не сто́ит рисковать.
— Я уже была в это доме, выберусь, — сообщила недовольно Медея.
— Из этой комнаты — нет. — Он резко дернулся к выходу за спиной.
Девушка перепрыгивала через стол за другом, что собирался запереть ее в комнате, специально обустроенной так, чтобы выбраться было невероятно сложно.