Двумя ночами позже в моем временном жилище в университетском городке Нью-Хейвен я принял решение отложить намеченную встречу и задержаться в этом месте. Меня увлекло создание сказки. И на протяжении нескольких лихорадочных часов я набросал план романа «Ужас»".
Грем закрыл книгу.
– Он посмотрел на Хэмпстед и через две ночи начал создавать роман "Ужас". Кто-нибудь читал его?
– Я читал, – ответил Ричард. – Я читал его в старших классах. В нем рассказывается о человеке, которому казалось, что он живет в городе, населенном одними мертвецами.
В колледже один их моих преподавателей утверждал, что Поллак находился под сильным влиянием Джеймса Джойса.
– Что мог увидеть Поллак за несколько секунд? Мне кажется, я знаю; думаю, что и вы тоже знаете. – Грем оглядел каждого из них.
– Скорее всего, он увидел или решил, что увидел, двигающиеся по улицам трупы. Потому что, по моему мнению, именно это тогда происходило в Хэмпстеде. И именно это происходит в нем сегодня. Ты сомневаешься, Ричард?
Ричард покачал головой.
– Я уже не могу сомневаться в этом после событий вчерашнего вечера.
– А вы, Пэтси? Табби?
Пэтси ответила:
– Я – нет, я полностью согласна с вами.
Табби просто кивнул в знак согласия с Ричардом и Пэтси.
– Это Дракон, и Дракон в самом расцвете своего могущества. – Грем встал. – А сколько это, черт побери, сейчас времени? Четыре сорок. Поздновато для такого старика, как я. Вы, мои друзья, должны разрешить мне лечь, да поскорее.
Правда, до этого мы должны решить, как нам изменить условия нашей жизни. Мы просто не можем себе позволить и дальше жить врозь, далеко друг от друга, как вы считаете?
Нам нужно что-то придумать…
– Можно спросить? – Это был Табби.
Грем кивнул.
– Почему в какие-то годы Дракон становится более могущественным? Вот как сейчас?
– Полагаю, что знаю ответ. – При этих словах Грем подошел к столу и выключил лампу. Гостиная немедленно заполнилась тенями. – В наших семьях в прошлом хотя бы один человек работал на "Королевском хлопке". И члены наших семей, ну хотя бы по одному в каждой, остались в Хэмпстеде во время того Черного Лета. Они остались сражаться с Драконом. И в конце концов они окружили его и убили. – Он скрестил руки на груди. – Но никогда Дракон не был так силен, как сейчас. Мне неприятно, мне горько то, что я сейчас скажу, но я думаю, что это МЫ сделали его сильнее.
– А Дракон всегда мужчина? – спросила Пэтси.
– В книге Дороти Бах упоминается женщина по имени Эстер Пул, которая была заключена в Кенделл-Пойнт в тысяча восемьсот двенадцатом году "за вопиющие прегрешения". Так что я не думаю, что Дракон всегда мужчина. И еще я считаю, что он истребляет нас до тех пор, пока мы это ему разрешаем.
Все поднялись с мест. Табби подошел к Ричарду. Пэтси одиноко стояла в стороне около столика с пишущей машинкой.
Грем открыл дверь и выпустил Ричарда и Табби из дома.
Какое-то мгновение он смотрел им вслед, а потом повернулся к Пэтси.
– Я бы не хотела, чтобы вы сочли меня нахальной, – сказала она, – но разрешите мне сегодня остаться здесь.
Она улыбнулась ему, но лицо ее выглядело усталым, усталым до изнеможения.
– Как вы думаете, найдется у вас лишняя кровать для меня где-нибудь в библиотеке?
Грем улыбнулся в ответ.
– Да, одна найдется, она погребена под кипой книг. И как раз через холл от меня. У вас даже будет собственная ванная. Я сейчас принесу простыню и наволочку. Вы просто опередили меня, я собирался просить вас остаться.
– Я, скорее всего, не вынесла бы, не смогла бы остаться в доме одна, особенно после сегодняшнего.
– Вам ни в коем случае не следует оставаться одной где бы то ни было, – сказал Грем, – да и никому из нас не следовало бы. Это слишком опасно. Мне нужно было знать, что случится в ту самую первую ночь, когда мы отправились к камню. На самом деле я уже знал, просто никак не мог поверить. – Пэтси неожиданно зевнула. – Ой-ой-ой! Скорее идем наверх. Но я хочу дать вам еще один маленький совет.
Ладно?
Она склонила голову набок:
– Валяйте.
– Если вы услышите, что сегодня ночью кто-то будет стучаться в вашу дверь, не впускайте его.
Пэтси засмеялась и обвила руками шею Грема.
Глава IV
НА ДНЕ ЗЕРКАЛА
1
Во вторую неделю августа, когда Табби Смитфилд готовился по примеру Грема Вильямса напасть в одиночку на Дракона, произошли два, казалось бы, не связанных между собою события, каждое из которых могло быть опасно для жизни всех жителей Хэмпстеда, Хиллхэвена и Патчина. Эти на первый взгляд не имеющие отношения друг к другу события – сообщение доктора Чейни о "Доббин-синдроме" и пресс-конференция доктора Теодора Вайса и доктора Вильяма Пирса в баттской гостинице – на самом деле были тесно связаны между собой. Хэмпстед и другие города продолжали жить так, словно ничего не случилось. Что лишний раз подтверждало их сумасшествие (если только такое подтверждение еще было необходимо).
Дюжина еще живых прокаженных, устав прятаться в опустевших, покинутых домах, нашли пристанище в Йельском медицинском центре. Там доктор Чейни, наблюдая течение болезни, разработал совершенно блестящую систему поддержания их жизней. Чейни изобрел хитроумную конструкцию из вспенивающейся пластмассы, приспособленную к меняющимся потребностям пациентов. Когда больные находились в последней стадии заболевания, их окружали особого рода поддерживающим приспособлением из плотной, но гибкой резины. Доктор Чейни считал, что вполне готов объявить о появлении "Доббин-синдрома" в более значительном издании, чем "Ланцет". Последний, наверное, тянул бы с публикацией статьи и дальше, если бы не умер сам Доббин, именем которого и было названо это заболевание. Доктор Чейни пригласил в Нью-Хейвен журналиста медицинского отдела "Нью-Йорк тайме" и, отправившись встречать его на вокзал, прихватил с собой кожаную папку с двенадцатью большими цветными фотографиями, для того чтобы немного подготовить газетчика к тому, что ему предстояло увидеть. Можно смело сказать, что за все время работы никогда ничто так не поражало журналиста, как вид Пэта Доббина, вернее, того, что от него осталось, содержащегося в специальном контейнере, напоминающем маленькую розовую ванну.
Тед Вайс и Билл Пирс прочли статью журналиста на экране компьютера в Монтане. После исчезновения и предполагаемой смерти генерала Ходжеса их отдел был сокращен, в нем остались только они и секретарь. Шестнадцать дней назад демонтировали лабораторию, научных сотрудников перевели на другие заводы и установки "Телпро" или устроили на работу в различные университеты страны. Вайс и Пирс следили за демонтажем и полным уничтожением проекта, возглавляемого ими около двух лет, увольняли сотрудников, осторожно и бережно разливали по бутылям и надежно закупоривали все оставшееся вещество ДРК-16. При этом они ясно понимали, что ДРК-17 им уже не удастся создать никогда. На восьмой день их пребывания в опустевшей лаборатории грузовик "Телпро" с одетым в гражданское сержантом за рулем увез обложенные мягкими прокладками огромные контейнеры. Вайс и Пирс, тщательно упаковав, собственноручно уложили в эти контейнеры бутыли с ДРК-16.
Сержант привстал на колесо и прикрепил к контейнеру табличку "Детали станков и оборудования".
Они стояли около ворот и следили за грузовиком, свернувшим по пыльной дороге к шоссе. Расстояние уменьшало размеры грузовика, и он казался совсем маленьким.
– У вас есть какие-нибудь предположения по поводу дальнейшего использования этого вещества? – спросил Билл Пирс у начальника.
Определенные соображения у Вайса имелись:
– Я собираюсь выпить. Они положат все это в контейнер, потом в еще один и в конце концов сбросят в море, надеясь, что эта штука так и пролежит вечно на дне. Но сообщения об этом вы не найдете.
– Удастся нам получить другой заказ, как вы думаете?
Грузовик был еще отлично виден и походил на игрушку размером со спичечный коробок.