С кем он нежданно увидался,
Что он Сигуну видит вновь,
Которая – сама Любовь...
Освободился он от забрала,
Чтоб и она его узнала...
Увидев цвет его лица,
Сигуна дивного юнца
Немедленно узнала
И тихо прошептала:
"Да... Узнаю... Вы – Парцифаль.
Нашли ли вы святой Грааль?
Его вы разгадали свойства?
Пришло ли священное к вам беспокойство?
И, в стольких землях побывав,
Вы свой ли изменили нрав?.."
И деве Парцифаль ответил:
"Немало зла я в жизни встретил,
Друзей отважных хоронил,
Стенал над сотнями могил.
Грааль страдать меня заставил!
Ах, я из-за него оставил
Страну, где королем я был,
Жену, которую любил, -
Прекраснейшую из прекрасных!
Живя во власти грез напрасных,
Я к ней стремлюсь и к ней хочу,
Но жребий несчастнейший свой влачу...
Однако никогда доселе
Я так к иной не рвался цели:
Хотя б на миг Грааль узреть!
А нет – так лучше умереть!..
Сестра, Сигуна дорогая!
Взгляни, как я изнемогаю,
На слезы на мои взгляни,
Ну... и хотя бы... меня не брани
За то, что прежде было!.."
"Я все тебе простила!
Ты, кто столь скверно поступил,
Свой грех страданием искупил.
Ты самовлюбленностью был отравлен
И теперь от болезни сей избавлен!.."
"Сестра, ужасен твой удел.
Но верь, и я перетерпел
За время нашей с тобой разлуки
Немыслимые муки.
Мои страданья выше всякой меры!.."
"Всесильна мощь господней веры!
Пусть он, за нас принявший муку,
Свою спасительную руку
Над головой твоей прострет
И пятно позора с тебя сотрет!..
Не знаю, я права иль нет,
Но, может быть, ты сыщешь след,
В заветный Мунсальвеш ведущий,
Здесь, среди темной нашей пущи.
Назад тому четыре дня
Гостила Кундри у меня.
Следы копыт ее бедняги мула
Дождем не смыло и ветром не сдуло.
И этот след, коли он свеж,
Приведет тебя в Мунсальвеш!.."
С Сигуной Парцифаль простился
И по следу вскачь пустился.
Но все непроходимей лес,
И след меж зарослей исчез, -
Внезапно как бы оборвался...
Так до Грааля не добрался
Герой наш и на этот раз...
Надеюсь, если бы сейчас
Добился Парцифаль удачи,
Повел бы он себя иначе,
И, даже выбившись из сил,
Он бы, я думаю, спросил...
О чем, – но это нам известно,
А повторяться неинтересно,
Хоть и приходится порой...
Пусть дальше скачет наш герой.
Куда?.. Я сам вам не отвечу...
...Вдруг кто-то скачет ему навстречу:
Муж с непокрытой головой,
Зато в кольчуге боевой,
При этом его латы
Сказочно богаты.
Он начал разговор прямой:
"Прошу ответить, рыцарь мой,
Как вы сюда, в наш лес, попали?
Иль вы ни разу не слыхали,
Что в Мунсальвеш проезда нет?
А нарушающий запрет
Сурово должен быть наказан:
Он жизнью заплатить обязан!..
Увы, таков и ваш удел..."
И всадник тут же шлем надел...
. . . . . . . . .
Сталь в руке его сверкнула
И Парцифаля в грудь толкнула.
Но усидел герой в седле.
Зато – храмовник на земле
После ответного удара...
Наш друг умел сражаться яро
И победил не одного...
Вдруг, поскользнувшись, конь его
С обрыва в пропасть полетел...
К счастью, Парцифаль успел
За кедр руками ухватиться,
Иначе б нам пришлось проститься
С героем нашим навсегда...
...Ах, конь погиб! Но не беда:
Выходит из терновника
Конь побежденного храмовника,
Осталось только сесть в седло.
Так Парцифалю повезло...
И он тут же ускакал подале,
Так его не догнали
Храмовники те, кто Грааль стерегли..
Нет, мы пока что не смогли
До цели избранной добраться.
Рассказ наш вынужден продолжаться...
...Не знаю, две или три недели
С той бранной встречи пролетели,
Но Парцифаль все вперед спешил...
Снежок холодный порошил,
Суровый ветр по свету мчался,
А лес, казалось, не кончался,
Чреватый новою бедой...
Вдруг рыцарь, с белой бородой,
С лицом вполне, однако, свежим,
Бредет по сим краям медвежьим.
Да-да, босой бредет, пешком,
Со странническим посошком.
Его жена бредет с ним рядом,
Дырявым, нищенским нарядом
Едва прикрывши наготу...
Сию престранную чету
Две дочери сопровождали.
Они красотою своей поражали,
Хотя одеты были тоже
В плащи или в платья из старой рогожи.
Наверно, все семейство это,
Что было в рубище одето,
Шло средь лесных болот и мхов
За отпущением грехов
К вратам какого-нибудь храма...
Придворные – мужи и дамы -
В таком же рубище брели.
Их лица благость обрели,
Тела от холода дрожали...
Собачки впереди бежали...
Вид богомольцев жалок был...
Наш друг коня остановил
И поклонился им учтиво.
Одет был Парцифаль на диво,
В отличие от остальных,
Сияя блеском лат стальных,
Убранством шлема поражая,
Осанкой, взглядом выражая
Величие и торжество...
Слова приветные его
Вознаграждены были приветом.
Однако старец рек при этом:
"Святейший праздник на дворе,
А вы – в греховной мишуре -
Порочите Господне имя!
Сегодня надобно босыми
Ногами хладный снег месить,
Не панцирь – рубище носить
И каяться, молить прощенья..."
Герой промолвил без смущенья:
"Откровенно вам скажу,
Что смысла я не нахожу
В занятиях такого рода...
Какое нынче время года,
Какой неделе счет пошел,
Кто от кого произошел
И что за день у вас сегодня -
То ли рождения Господня,
То ль воскресения его, -