Как поскользнешься, упадешь...
Наш друг, проникнуть в зал пытаясь,
Едва не падая, шатаясь,
До цели чуть ли не добрел!..
Но трюк волшебник изобрел:
Кровать отъехала в сторонку!
Герой Гаван за ней вдогонку!
А та – проворно – от него!..
Вот что такое – волшебство!..
Гаван решил: "Пусть это – чудо,
Но бегать я за ним не буду!.."
Присел, пригнулся он и – прыг! -
Он – на кровати! В тот же миг,
Как он блаженно распластался,
Необычайный гром раздался.
Пред этим грохотом слаба
Была архангела труба.
Все грохотало, все гремело!..
Хоть действовал Гаван умело
И на кровать бесстрашно лег,
Он все равно уснуть не мог.
А гром ревел, а гром ярился...
Тогда Гаван щитом укрылся...
И сжалился над ним творец,
Внезапно положив конец
Своей спасительною дланью
Немыслимому грохотанью...
...Но тут из пятисот пращей
(Губительнее нет вещей!)
В Гавана камни полетели.
Герой наш, сидя на постели,
Наверно, помер бы на ней,
Попав под этот град камней,
Но мы-то ведь не забываем,
Что щит-то был непробиваем,
И камни, что пращи метали,
О щит ударясь, отлетали...
Но вот запас камней иссяк...
И тотчас – тоже не пустяк! -
В сопровожденье странных звуков
Из страшных, смертоносных луков
Посыпались вдруг тучи стрел.
Щит не поддался! Уцелел!
Гавана стрелы не задели!..
...Наверно, мы бы поседели,
Попав в подобный переплет!..
А вот Гаван на все плюет!..
Да... Мы, прости нас, правый боже,
Мы на Гавана не похожи:
Чуть что – нас страх в дугу согнул
А тот и глазом не моргнул!..
...Но вдруг здоровый мужичина
(Лицо – ужасная личина),
Обросший рыбьей чешуей,
Вошел с дубиною большой.
Нет, не с большою, а с громадной
Вид у него был кровожадный.
Не дай Бог никому из нас
С таким вот встретиться хоть раз.
Но тешит нас соображенье:
Детина-то без снаряженья,
А рыцарь со щитом своим
Пока что был неуязвим.
Лишь увидал мужик Гавана,
Отвисла челюсть у мужлана.
Орет, проклятый, пасть раскрыв:
«Того не может быть! Он жив!»
«Боюсь, ты раньше околеешь!..»
"Ничем его не одолеешь,
А только влипнешь сам в беду!
Себе дороже! Я пойду!.."
...И вдруг донесся до Гавана
Неясный грохот барабана...
Нет, барабанов двадцать штук
Тревожный издавали звук.
И в зал огромный лев ворвался.
Он бешен был: проголодался
И человечины алкал.
Клингсор его поднатаскал!
К ремням щита он лапу тянет
(А барабаны барабанят),
Щит без надежного ремня -
Почти как всадник без коня!..
Но у Гавана был недаром
С собою меч!.. Одним ударом
Он зверю лапу отрубил.
Лев не взревел! Он протрубил
Крик дикой, небывалой боли!..
Но, повинуясь божьей воле,
Герой Гаван решает в грудь
Льву свой булатный меч воткнуть.
И мертвым лев свалился на пол...
Он лишь немного поцарапал
Героя... Но Гаван устал
И, обескровленный, упал
На львиный труп в изнеможенье...
И к тем пришло освобожденье,
Кого, ценой утраты сил,
От колдовства освободил
Герой, сражавшийся столь лихо...
Все смолкло... Всюду было тихо,
Пока, в окно не поглядев,
Одна из горемычных дев
Своими глазами не увидала
Мертвого льва посредине зала
И лежащего рядом со львом бездыханно
Героя – отважнейшего Гавана...
Пришлось дрожащей от страха деве
К Арниве,131 старой королеве,
Бежать, чтоб поскорей принесть
Необычайнейшую весть,
Что столь же непонятна,
Сколь и невероятна...
Скажите, вы понять могли б -
Погиб герой иль не погиб,
Когда бы вы не знали
О том, что было в зале?..
Арнива же была умна.
Двум юным пленницам она
Тотчас повелела
Разведать: в чем тут дело?..
...Как девы Гавана увидали,
Они безудержно зарыдали:
"Герой убит! Он недвижим!
Но мы ему принадлежим!.."
Сим преданность они явили...
И вдруг дыханье уловили,
Слетевшее с пунцовых губ!..
О, перед ними был не труп!..
Едва с него доспехи сняли,
Как с упоеньем слушать стали
Слова, что спящий лепетал...
При этом с уст его слетал
Звук, на чуть слышный стон похожий...
Спаси того, великий боже,
Кто вызволил нас из беды!..
«Скорей, – кричат, – воды! Воды!..»
Ему уста они разжали
(Алые губы его чуть дрожали).
Воды студеной влили в рот...
Но... Дальше слушайте!.. И вот
Глаза его раскрылись ясные.
Он видит: женщины прекрасные
Столпились около него
И все благодарят его
За возвращенную свободу...
Кто свежую приносит воду,
А кто – целительную мазь,
Чтоб смог скорей подняться князь
После невообразимых пыток...
Арнива сварила ему напиток,
Найдя целительную травку,
Чтоб дело быстрее пошло на поправку.
Герой с охотой пил и ел
И, пристально весьма, смотрел
На дев, чей облик был чист и светел...
Но Оргелузу свою он не встретил...
...О, как его благодарили!
Чего ему только не говорили!..
Но снова погрузился он
В целебный, благодатный сон...
XII
Кто спящего даром побеспокоит,
Великим позором себя покроет.
А тот, кто, здесь лежа, глаза смежил,
Воистину отдыха заслужил!..
Свидетельствует Авентюра,
Что отпрыск Лота, племянник Артура,
Хоть совершенно изнемог,
Славу свою преумножить смог!..
Мне даже сравнивать неохота
Дела его с подвигами Ланцилота...132
Признайтесь сами: неужель
132
Ланцилот (Ланселот) – один из популярнейших героев артуровских сказаний и рыцарских романов; в прозаических обработках последних (XIII в.) он вытеснил всех остальных героев, прочно заняв первое место. Он был сыном короля Бана Бенойкского. Ланселот был воспитан на дне озера (отсюда его прозванье – Ланселот Озерный) и, выйдя оттуда, совершил многие подвиги во славу своей дамы сердца королевы Геньевры. На немецком языке около 1194 г. был написан роман о Ланцилоте Ульрихом фон Цацикхофеном.