Ведь не домик в ГалилееВам награда за труды, —Светлый рай, что розовееСамой розовой звезды.
Солнце близится к притину,Слышно веянье конца,Но отрадно будет СынуВ Доме Нежного Отца».
Не томит, не мучит выбор,Что пленительней чудес?!И идут пастух и рыбарьЗа искателем небес.
Татьяна Егорова
(р. 1955)
На Крестопоклонной
Небо великопостное так высоко!Кланяюсь Кресту низко.Мне до спасения так далеко,Но Воскресение Твое близко!
Предощущение Недели Фоминой
о. Михаилу
Где тот заветный,Чистый и светлый чертог Твой – не вижу!Выше подняться подобно Закхею – не смею,Слышу «Господь мой и Бог!» отФомы – и немею.Но новая тварь – предвижу светилен – ликует,Тем сердце дышит, —И вновь весна благоухает!
***
Сокол мой ясный!День снова зимний,Среди весны и поста.Храм Всех Святых, что на Соколе,Солнце, день расчудесный, мороз!Ты одарил меня щедро,Соделай, Боже,Достойной Твоей благодати,Скоро воскреснет Христос!
Сергей Есенин
(1895–1925)
***
Сохнет стаявшая глина,На сугорьях гниль опенок.Пляшет ветер по равнинам,Рыжий ласковый осленок.
Пахнет вербой и смолою.Синь то дремлет, то вздыхает.У лесного аналояВоробей псалтырь читает.
Прошлогодний лист в оврагеСредь кустов – как ворох меди.Кто-то в солнечной сермягеНа осленке рыжем едет.
Прядь волос нежней кудели,Но лицо его туманно.Никнут сосны, никнут елиИ кричат ему: «Осанна!»
Пасхальный благовест
Понеслись ударыК синим небесам,Звонко раздаетсяГолос по лесам.Тихая долинаОтгоняет сон,Где-то за дорогойЗамирает звон.
Алексей Жемчужников
(1821–1908)
У всенощной на Страстной неделе
На улице шумной – вечерняя служба во храме.Вхожу в этот тихий, манящий к раздумью приют,Лампады и свечи мерцают в седом фимиаме,И певчие в сумраке грустным напевом поют:«Чертог Твой я вижу в лучах красоты и сиянья,Одежды же нет у меня, чтобы в оный войти…Убогое, темное грешной души одеянье,О Ты, Светодатель, молюсь я Тебе: просвети!»
Вынос Плащаницы
Выносится в толпу Святая Плащаница.Все расступаются, склоняясь перед ней.Я слышу тихий плач. Заплаканные лицаМне видны сквозь огонь бесчисленных свечей.Свершилось! Кончены предсмертные страданья.Умерший на Кресте положен в гроб Христос.И в пенье клироса мне слышится рыданье,И я роняю сам скупые капли слез.
Василий Жуковский
(1783–1852)
Stabat Mater[1]
Горько плача и рыдая,Предстояла в сокрушеньеМатерь Сыну на Кресте;Душу, полную любови,Сожаленья, состраданья,Растерзал ей острый меч.Как печально, как прискорбноТы смотрела, ПресвятаяБогоМатерь, на Христа!Как молилась, как рыдала,Как терзалась, видя мукиСына – Бога Твоего!Кто из нас не возрыдает,Зря Святую Матерь БогаВ сокрушении таком?Кто души в слезах не выльет,Видя, как над Богом СыномБезотрадно плачет Мать;Видя, как за нас СпасительОтдает Себя на муку,На позор, на казнь, на смерть;Видя, как в тоске последнейОн, хладея, умирая,Дух Свой Богу предает?О Святая! Мать Любови!Влей мне в душу силу скорби,Чтоб с Тобой я плакать мог!Дай, чтоб я горел любовью —Весь проникнут верой сладкой —К Искупившему меня;Дай, чтоб в сердце смерть Христову,И позор Его, и мукиНеизменно я носил;Чтоб, во дни земной печали,Под крестом моим утешенБыл любовью ко Христу;Чтоб кончину мирно встретил,Чтоб душе моей СпасительСлаву рая отворил!
К. Р. (Константин Романов, великий князь)
(1858–1915)
На Страстной неделе
Жених в полуночи грядет.Но где же раб Его блаженный,Кого Он бдящего найдет?И кто с лампадою возжженнойНа брачный пир войдет за Ним,