За Машей дверь закрылась, Вера Даниловна на пороге: что да как? Ее четыре дня дома не было, гостевала у племяша на даче. У которого, Таисия Владимировна уточнять не стала. У соседки братьев и сестер по Москве пятеро раскидано, а было семь, а уж племянников не сосчитать. Ну, пересказала ей, что сама от Маши услышала. Повздыхали, поохали. Потом Вера Даниловна говорит, мол, хорошо бы Олега Валерьяновича на Митинское кладбище определить, там и ее сестры лежат и Таисии Владимировны муж с сыночком. Когда своих навещать будут, и за могилкой соседа доглядели б. Таисия Владимировна согласилась, что так оно удачно бы вышло, а саму память снова в прошлое повернула.
О смерти Василия Прокопьича узнала она, когда в рейс собиралась. Сама Лариска прибежала к ней, не постеснялась. Вы, говорит, тетя Тася, на меня зла не держите, хотя имеете такое моральное право, а только я к вам с низким поклоном. Когда Василий Прокопьич помирал, последнее желание высказал, чтобы похоронили его рядом с сыном. Теперь от вас зависит исполнить волю покойного. Таисия Владимировна тогда сама была готова в ноги Лариске бухнуться. Хоть на том свете, да снова имеете вся их семья окажется, когда и она свои дни окончит. Как и положено, рядышком будут лежать и родители и сынок.
Свой последний долг перед мужем она, считает, до конца исполнила. А как непросто это было! Пришла к начальнику резерва проводников с заявлением на недельный отпуск за свой счет, а он на нее с ходу орать: «Не отпущу! Самое время «пик», у меня каждый человек па счету, а ты ишь чего захотела! Ты ж разведенная. Да если вы все начнете бывших своих мужей и полюбовников хоронить, мне ни одну бригаду не удастся укомплектовать!» И на него глазами зыркнула и сказала, как отрезала: «Не дадите за свой счет, увольняйте по любой статье, а только человека, с которым двадцать лет прожила и от которого сын у меня был, проводить в последний путь я обязана». Горлопанистый был начальник, грубиян несусветный, а прочувствовал ее боль. И даже не семь дней отпуска, как просила, дал ей, а все десять, чтоб и девятый день отметить смогла…
Потом еще повздыхали по Олегу Валерьяновичу, а потом Вера Даниловна без всякого перехода про кота поинтересовалась, нашелся ли? Отрицательный ответ выслушав, сказала наставительно: «Помолиться надо! У нас на деревне, с девчоночной поры запомнила, как у кого на корову или овцу хворь нападет, особую молитву читали святым мученикам Флору и Лавру. Подойдет она для пропавшей кошки, не знаю, это нужно с батюшкой посоветоваться. А ты пока, подружка, просто помолись Господу нашему. «Отче наш», я тебя учила, прочитай, а опосля, какие просьбы есть и пожелания, Ему выскажи. Он ведь, Господь, всеблагий и всемилостивый. От самой маленькой царапинки в нашей душе у Него сердце кровью обливается».
Стыдно было Таисии Владимировне в глаза соседке глянуть. Память совсем дырявой стала, начало молитвы помнит, а дальше слова перепутываются. Вот и эта молитва, с которой она к Богу обратилась, когда одна осталась, тоже нескладной получилась:
«Отче наш, иже еси на небесех… Сыночек мой там у Тебя в раю, ангелочек Павлик. Ты уж последи, Господи, чтоб никто его не забижал. Он мальчишечка боевой, на несправедливость отзывчивый, может и огрызнуться. Но сердечко у него доброе, ласковое.
А еще прошу Тебя за мужа моего Василия Прокопьича. Куда уж Ты его определил, не знаю. Грешен он, от жены законной ушел. Хоть и были мы не венчаны, а почти все совместные годы в любви и согласии прожили. Конечно, виноватый он, но еще больше вины на Лариске-разлучнице. Потому, Господи, если он не в раю, а в каком другом месте, Ты его в рай переведи, к сыночку. А потом, на милость Твою уповать буду, и меня с ними соедини. Василь-то Прокопьич, намекали мне люди, хотел от Лариски ко мне возвернуться, да не успел хорошее свое намерение осуществить. А Лариску-разлучницу Ты тоже прости, Господи. Это я ее в сердцах иногда проклинаю, но Ты мне не верь…
Чуть не забыла, Господи! Василь Прокопьич мой — фронтовик. Дважды раненный. Совсем мальчишкой пошел на войну добровольно. Россию от немца отстоял. И на производстве всегда был на хорошем счету. Ты зачти это, Господи!
А еще прошу Тебя, Господи, упокой душу новопреставленного Олега Валерьяновича. Правда, может, он другой веры, обличьем-то на русского не очень похож. Но, хоть и суматошный был мужчина и до женщин падкий, особой злобы я у него не замечала. Если же он не православный, будь милостив, Господи, заступись за него перед евойным Богом…
А еще, Господи, котик у меня пропал. Мурзиком его зовут. Сам черненький, а тапочки и грудка беленькие. Сделай так, чтоб нашелся он. Не ругай меня, Господи, что еще и по такому пустяку тебя тревожу. Да только одиноко мне. Господи, ох, как одиноко!..