— Извини. Последние слова прозвучали, как сарказм. Могу забрать их обратно? — осторожно переспросила я, опасаясь новой причины для ссоры. — Я правда уважаю ваш труд. Честно.
Почему-то нежные и ранимые чувства в нашей семье были только у родителей, но никак не у меня или Аска. Опять сарказм.
Переборщила я с ужесточением характера. Надо будет опять подправить.
Или уже оставить как есть?
— Тебе не нравится игра?
Такого вопроса и реакции я не ожидала. Папа выглядел так, словно ему плюнули в душу.
— Не то чтобы не нравится, но и особого фанатизма не вызывает. Наверное, надоела еще с пеленок? Как там говорят? Набила оскомину, — попыталась я мягко перефразировать.
— Но тебе всегда нравился твой персонаж. Даже Аска по-прежнему называешь Ясенем. Ты же участвовала с друзьями в турнире.
— Персонаж забавный, но не более. Майа больше самому Аску нравится. Ясенем давно его зову только наедине, на людях сокращенным вариантом, как ты мог заметить. В турнире участвовала именно потому, что там были друзья. Кстати, благодаря им поняла, что можно неплохо подрабатывать на том, что скопила за годы игры.
Отец мотнул головой.
— Почему ты просто не возьмешь деньги у нас?
Этот вопрос тоже набил оскомину.
Как же это раздражало. Наверное, он забыл, сколько раз упрекал меня тем, что я жила за его счет.
— Потому что не хочу быть вам обязанной, — ответила я честно. — Сколько себя помню, вы день ото дня вынуждаете меня делать то, что не хочу, одеваться как вам угодно, вести себя, думать и говорить, как вам обоим кажется правильным. И бесконечно критикуете все, что я делаю.
То же самое я уже говорила иными словами и не раз. Сначала, мне казалось, что это со мной что-то не так. Что это синдром заносчивого эгоистичного подростка с максимализмом и так далее. Но походы к Калашниковой прояснили, что проблема не только во мне.
— Мы тебя воспитывали и желали только самого лучшего! — возразил отец.
Тут я поняла, что мы снова повторяем тот же спор в который раз.
— Опупеть, как воспитали. Как вам результаты? Самим нравятся, не так ли? — сменила я тактику. С этими людьми мне жить еще минимум пару лет. И очень хотелось найти хоть какой-то общий язык за неимением иного выхода.
— Ты такой стала после полугода жизни с Аском. Нахваталась у него и у своих друзей.
— Когда вы меня бросили, хочешь сказать!?
— Ты сама сделала выбор!
— Который вы предоставили ребенку! Конечно! Бедные родители на стрессе, уставшие от многочисленных исков. На ком же еще срываться? Не удивительно, что я решила сбежать подальше от вас и всего того безумия. Лишь бы не терпеть. Вы же потом сами меня в город не пускали, чтобы не мешалась под ногами. Признай, что я вас раздражаю.
Отец подскочил с кресла, нависая надо мной:
— Не доросла еще, чтобы судить меня или мать! Даже не представляешь, через что нам пришлось пройти.
Им пришлось пройти!? Да они отражали весь негатив на меня. Орали каждый раз, когда тети Тори не было дома. В социальной квартире так каждый день.
— Поэтому терпела, но терпение…
— Это Аск настроил тебя против нас?
— Вы сами. Ты меня слушаешь?
— Я его терплю в своем доме только из-за Лели, но если ты…
— С радостью бы свалила от вас куда подальше. Что и хотела…
— Ты должна…
— Сколько!?
Наша перепалка внезапно оборвалась. Папа непонимающе моргнул. Кажется, он все же слушал.
— Сколько стоит моя свобода? — повторила я.
— Ты не вещь, Сандра. Не говори глупостей.
— Ты сам сказал, что я должна. Вот и спрашиваю: сколько? Какой у меня долг? Хоть приблизительно.
— Ты бесценна для нас. Как ты можешь задавать такие вопросы?
Его вопрос был риторическим, но меня уже понесло. И от язвительности в тоне было не так-то легко избавиться.
— А что мне остается? Сбежать в другую страну? В другой мир? Мне жаль покидать Аска, но не вас. Не стоило заводить ребенка, если он вам не нужен.
По эмоциональной отдаче стало ясно, что я хватанула лишку. Но было поздно забирать слова обратно. Точнее не поздно, а очень не хотелось этого делать.
— Что опять доказывает: ты — еще глупый ребенок, — отмер отец через несколько секунд. — Бросаешься в крайности.
— Что мне делать, когда слова не помогают?
— Потому что мы знаем, как лучше. Мы пережили куда больше тебя.
На этот раз замолчала я.
Похоже, ни папу, ни маму уже ничего не могло переубедить. Странно. К другим детям они относились вполне нормально. Этот факт выносил мне мозг не меньше других своей парадоксальностью. Что ж, осталось только терпеть ближайшие пару лет.