<p>
Пашни Дьявола</p>
<p>
К дикому камню ухом прильни.</p>
<p>
Слышишь в нём стон из глубин?</p>
<p>
Коль будешь ты всуе хулить небеса,</p>
<p>
Очутишься в бездне один.</p>
Обладание частным домом с одной стороны является высочайшим благом, с другой стороны накладывает тягчайшее бремя ответственности на владельца. К такому выводу я пришёл, выполняя поручение отца. Он просил меня осмотреть приглянувшуюся ему недвижимость в окрестностях маленького городка Риго. Я возвращался в Монреаль из Оттавы после Армейского забега, и уединённая усадьба на склоне величественного холма сразу пленила меня своей тишиной и спокойствием. Особняк посреди девственного леса вобрал в себя взвинченность, которой я невольно переполнился, освещая массовое спортивное мероприятие. У него был большущий мансардный этаж, который своим треугольным силуэтом напомнил мне пряничный домик с окнами, глядящими прямо в листву осенних деревьев. Толпы народа, многочисленные интервью в суете полумарафона, остались где-то там, далеко-далеко за рекой, кусочек которой виднелся меж пышных крон.
Перед камином, в уютной гостиной, деловой разговор с риэлтором казался ничего не значащей болтовней двух соседей, хотя я руководствовался каверзным вопросником, составленным отцом. Среди прошлых хозяев не было любителей травки? Когда в последний раз обновляли крышу? Не случается подтопления подвала по весне? Есть сертификат на мазутный резервуар? Папа, папа, боюсь, что в мыслях о сохранности дома ты не сможешь по настоящему насладиться очарованием Горных ранчо. Именно так называлась местность, на которой находилась усадьба.
Агент по продаже недвижимости, молодой парень в новом с иголочки костюме тройке, обстоятельно отвечал на мои вопросы, проявляя недюжинную осведомленность о предмете сделки. Он приехал на свежей ауди, но явно горел желанием пересесть на последнюю модель инфинити.
-- Тут что, Олег, случаются пожары? -- спросил я, рассматривая частично обгоревшее дерево за окном.
-- Это был единичный случай возгорания в наших краях, удар молнии, -- улыбнулся он, продемонстрировав ямочки на щеках. -- Лес здесь отличный, сухостоя нет, огонь сам погас, даже тушить не пришлось. Дом не имеет громоотвода, деревья намного выше здания. На моей памяти такого рода происшествие случилось впервые. Если вам не нравится пейзаж, можно оговорить скидку на сумму работ по удалению дерева.
-- Да нет, наоборот, очень даже колоритно выглядит, -- я вернулся к подготовленным отцом вопросам, -- что у нас с баком горячей воды?
-- Сто галлонов. Хватит даже полнокровной семье с частыми стирками и горячими ваннами.
-- Год установки?
-- Затрудняюсь ответить, но в домах за полмиллиона обычно не экономят на водных бачках. Бак почти новый, я не нашёл на нём год выпуска. Есть только серийный номер. Я могу связаться с фирмой-производителем, чтобы выяснить год.
-- Я как-то смотрел сериал "Клан Сопрано". Там в роскошном особняке крупного мафиози потёк пятнадцатилетний бак и испортил весь подвал. Выясните у хозяина этот вопрос, пожалуйста, мне нужен документ не от производителя, а от установщика. Даже если бак не старый, его могли установить несертифицированные работники, - телевизионная часть замечания была от меня, а вот требовать сертификаты меня вынуждал вопросник отца.
-- Видите ли, владелец далёк от хозяйственных деталей. В этом доме долгое время проживал его родственник, он занимался всеми делами по дому. К сожалению, он уехал, у меня нет с ним связи.
-- Звучит странно в эпоху глобальных коммуникаций.
-- Какие бы ни были эпохи, у нас всегда селились скрытные люди, они любят укромные места. В прошлом веке, к примеру, в наших краях жил английский налётчик, его вычислили по звонку жены её родителям. Я уже не говорю про глубокую старину, чего только один Жозе Дьявол стоит.
Я навострил уши. Фольклор для журналиста является очень полезной фактурой. Он не стареет, всегда привлекает внимание читателей. Незаменимая вещь, когда редактор бракует твой материал. К сожалению, с моим непосредственным шефом такое частенько случалось.
-- О, у вас есть легенды о местных домовладельцах? Мой отец обожает историю, ему будет лестно проживать в местности с интересным прошлым.
-- Это произошло в незапамятные времена первых поселенцев Риго, -- Олег опустился в кресло, одёрнул узкие брюки. -- Тогда это была маленькая община крестьян, которые тяжким трудом выращивали картошку, отвоевывая клочки полей у леса. Они были глубоко верующими людьми, и церковь построили раньше рынка. Однажды в деревне поселился странный человек по имени Жозе. Он был нелюдим, никогда не ходил в церковь, ему дали прозвище Жозе Дьявол. Про него сразу пошли самые нелепые слухи, им даже стали пугать детей. В один прекрасный день кюре позвал его на воскресную мессу. Жозе ответил, что месса не даст ему зимой хлеба, поэтому лучше он будет пахать поле. Туда он и отправился, несмотря на призывный звон колоколов, бормоча богохульства. Как только плуг коснулся земли, с неба обрушились камни и заживо похоронили богоотступника. С тех пор там ничего не растёт, а по ночам стали слышны вздохи и стоны погибшего грешника. Землю Жозе до сих пор зовут Пашни Дьявола. Перепуганные поселенцы воздвигли крест на вершине холма, он лишь отчасти ослабил зловещие звуки. Лишь с основанием неподалёку святилища Нотер дам де Лурд, которое привлекало множество паломников, Пашни Дьявола успокоились.
-- Святилище и сейчас открыто?
-- Летом там регулярно служат святые мессы. Вчера была последняя служба.
Ну что ж, религиозное наследие - неплохой актив, он добавляет шарма и без того отличному дому. Отец останется доволен, будет, что рассказать монреальским гостям у камина долгими зимними вечерами. Я еще погонял Олега по ставкам налогообложения, школьному сбору, расписанию вывоза мусора и уборке снега. Отец мог смело издавать свой вопросник в виде пособия начинающим домовладельцам.
Горные ранчо я покинул с чувством выполненного долга. Мне даже удалось выторговать бесплатного нотариуса. Когда миссия примерного сына была выполнена, можно было вернуться к журналистике. Фольклорная заначка мне не помешает. Я решил взглянуть на Пашни Дьявола. В работе я всегда полагаюсь на свои непосредственные ощущения, они направляют скольжение моего пера по страницам журналисткой жизни.