И вот Цицерон, вечно совавший Крассу палки в колеса, оказался под прицельным огнем беспринципного Клодия. Еще немного и можно будет согнать этого вредного словоблуда с сенатского ораторского места! Марк давно ждал этого момента. Но сейчас дело было совсем в другом. Законы, которые хотел утвердить через сенат Помпей, мешали обогащению Красса, участвующего в разграблении провинций через сообщества публиканов.
Поэтому Красс обговорил с Лукуллом необходимую сумму взятки сенаторам, и обрадовался взаимопониманию, царящему в отношениях с тем, кто был ему врагом. Поистине — денежные интересы сближают любых недругов!
— Ну что же, можно считать, что мы договорились, — сказал Лукулл. — Это все, что ты хотел?
— Почти, — ответил Красс. — Я слышал, у тебя на Авентине сгорело одно из доходных строений. Дело в том, что соседние с ним дома принадлежат мне. Не продашь ли ты горелое место?
— Ага, — кивнул головой Лукулл. — Так я и знал!
— О чем ты знал? — ненатурально удивился Красс.
— Говорили мне люди, что Марк Красс организовал в Риме какие-то пожарные команды. Ну, думаю, благость напала на римлян! Неужели Красс решил сделать доброе дело? Сомнения меня, конечно, терзали, потому что всякому на свете известно: Красс — всем барыгам барыга и каждому хапуге хапуга! Но я филантроп и верю в людей. И вот — случилась у меня беда. Загорелся доходный дом! Из дома высыпали жильцы и побежали с кувшинами к Тибру, который течет внизу холма. И здесь, откуда ни возьмись, появляется на улице банда рабов численностью в пятьдесят человек. У них в руках ведра, багры и лестницы, а с ними несколько повозок, в которых стоят большие бочки, наполненные водой. Хвала Юпитеру! Сейчас будет спасено имущество римского гражданина! И что было дальше?
— И что же было дальше? — с язвительной усмешкой на губах переспросил Красс.
— А дальше было вот что! — Лукулл показал Крассу неприличный жест, полный гомосексуальной обреченности. — Из кучи этих рабов выскочил юркий языкатый вольноотпущенник с сумкой на шее и подбежал к управляющему домом. Достав из сумки церу, он протянул управляющему стиль и предложил последнему срочно написать расписку о продаже горящего объекта собственности за четверть его цены! Управляющий заявил, что дом ему не принадлежит и потому продать его он никак не может. Тогда хитрозадый вольноотпущенник предложил уплатить ему пятьсот сестерциев серебром за тушение пожара. У моего управляющего таких денег не было и вольноотпущенник, отстав от него, побежал по соседним домам, предлагая их хозяевам срочно продавать здания, а то, дескать, пламя перекинется на них. Тем временем люди, возвратившиеся с реки, держа в руках кувшины, пытались потушить пожар, но огонь уже бушевал со страшной силой. А рабы пожарной команды преспокойно сидели в повозках и ковыряли в носах пальцами. Когда жильцы попытались набрать воды из бочек, рабы отогнали их палками!
— Правда? — удивился Красс. — Вот негодяи! И что же было дальше?
— А дальше дом сгорел! — проорал Лукулл. — А соседние дома, на которые стал перекидываться огонь, были благополучно потушены рабами, поскольку их хозяева либо успели продать их, либо заплатили по пятьсот сестерциев за тушение пожара!
Лукулл, захлебнувшись гневом, схватил со стола кувшин с вином и присосался губами к его горлышку. Напившись, он грохнул кувшином по столу.
— И это пожарная команда?! — спросил он, затихая постепенно. — А вольноотпущенник?! Жулик! Причем жулик не простой, а скоростной… Он, скорее всего, учился на юриста в одной из твоих ремесленных школ.
— У меня хорошие школы, — попытался перевести разговор в другое русло Красс. — Ты же покупал у меня рабов, обученных поварскому искусству?
— Да, — приходя в себя после припадка ярости, согласился Лукулл. — Купил парочку. Один из них, кстати, чудесно готовит в печи свиную матку с нерожденными поросятами…
Он задумался на секунду, решив, видимо, тему не менять, и продолжил:
— На следующее утро я осмотрел квартал и узнал, что все соседи продали свои дома тебе. Причем за бесценок, так как они обгорели. А обгорели они очень интересно. С виду — страх! А на самом деле — сильно не пострадали. Надо же, какой профессионализм! Тушить избирательно. Да это уже искусство!
Красс, не выдержав, рассмеялся.
— Смеешься? — поинтересовался Лукулл. — Смейся. Только не забудь своему скоростному вольноотпущеннику награду выдать.