Противник же плевать хотел на оборонные хитрости. Он сидел в кресле, напоминая собой недвижимую каменную крепость, и поглощал вишни со скоростью водоворота. Но самое интересное — он поливал Красса косточками, стреляя из двух рук сразу!
В такой интенсивной битве Марк сначала проигрывал, в основном прячась за спинкой кресла. Но через несколько минут заметил, что белая тога Лукулла стала расплываться красными пятнами.
— Перерыв! — крикнул вдруг Лукулл. — Эй! Агриппий! Вишни! Два ведра!
Видимо, такую битву Лукулл разыгрывал не впервые, потому что на его зов тут же прибежал раб с двумя ведрами в руках. Одно из них он водрузил на стол, а второе поставил за креслом, где прятался Красс, из осторожности не пожелавший вылезти во время перемирия.
— К бою! — проорал Лукулл.
И потеха продолжилась.
Как известно — ведра не чаши. И через несколько полных объедания минут на извлечение косточек противники наложили вето. В результате оба стали красными, мокрыми и даже несколько синими (в тех местах тела, где вишни особенно четко приложились). В конце сражения Красс выпрыгнул из-за кресла и быстрой массированной стрельбой горстями умудрился выгнать Лукулла в сад, что, несомненно, можно было рассматривать как полную победу.
Но, в конце концов, вишни в ведрах закончились и Лукулл, весело отдуваясь, заявил:
— Хорошо повеселились!
— Вкусная ягода, — заметил Красс, стряхивая с туники ошметки вишни. — В Сенат шел. Придется возвращаться домой и переодеваться. Да еще мыться…
— Мойся-мойся! — ухмыльнулся Лукулл, зная, что вишневый сок крайне трудно отмывается.
— Дашь мне парочку ростков этого чудесного дерева?
— Тебе не дам, но продам, — ответил Лукулл.
— И кто из нас барыга? — опять поинтересовался Красс.
— Все равно ты, — ответил Лукулл.
— Плевать! — заключил Красс.
Прощаясь, Лукулл сказал:
— У тебя везде интересы. Даже на Эсквилинском холме, где в ямы сбрасывают трупы умерших рабов. Я удивляюсь, как ты до сих пор не додумался до платных нужников.
— Интересная идея! — воскликнул Красс.
И здесь он вернулся мыслями на вершину горы. Огненная надпись исчезла с неба, но идея о платных нужниках продолжила сверлить мозг.
— Интересно, — поинтересовался он вслух у самого себя, — почему это я в свое время не воплотил такую колоссальную придумку в жизнь?
Но никакого ответа на этот вопрос он не получил, потому что отвечать было некому. Идею платных туалетов реализовали после его смерти. И сделал это тоже римлянин.
ПОРЦИЯ ВТОРАЯ
Марк поднял голову вверх и увидел, как солнце приближается к зениту, что никак его не удивило. Во время казни день пролетал особенно быстро. Возможно, это было связано с чередой воспоминаний, в которые окунался Красс, ожидая начало экзекуции. Ведь в воспоминаниях можно провести огромное количество часов, и время, льющееся сквозь память, превратится в быструю стрелу, унесшую погрязшего в прошлом человека на огромное мысленное расстояние.
И здесь на краю площадки возник сын Публий. Был он одет в странную военную форму желто-зеленого цвета с какими-то аксельбантами ожерельного вида. Публий постоял немного, заметил отца, и быстрым уверенным шагом направился к нему, крепко топая высокими армейскими ботинками.
Марк, тревожно глядя на Публия, сказал:
— Здравствуй, сынок!
— Привет, отец! — ответил сын. — Ну, как ты? Все скучаешь?
— А что тут еще делать? Вот, жду вас… А ты все воюешь?
— Воевал. Пока в очередной раз не ухлопали.
Сын подошел к древней дубовой колоде, лежавшей на краю площадки, выдернул из дерева секиру и, положив ее на каменистую поверхность площадки, встал на колени. Он приник головой к плахе и вопросительно посмотрел на Марка.
— Ну что ты так сразу? — спросил отец, вздохнув.
— А зачем затягивать? Тем более — куда деваться? Чем быстрее, тем лучше. Все равно ничего не изменишь.
— Но ведь можно немного поговорить, — в голосе отца зазвучала мольба. — Ведь так долго не виделись!
Сын встал на ноги, отряхнул колени и присел на колоду.
— Что случилось в этот раз? — поинтересовался Марк, поднимая с земли секиру.
— То же, что и обычно! — с досадой воскликнул Публий. — Только родился, вырос, возмужал, собрался было повоевать, и — на тебе! Попал к террористам в плен.
— И что дальше? — не отставал Марк, возбужденно крутя древко секиры в пальцах, отчего остро заточенное лезвие начало при вращении издавать свистящий звук.