И остался гарнизон при пиковом интересе с голым вассером наперевес. Наша публика очень любит распинаться, что фольксштурмистам выдавали по пять патронов на винтовку, забывая добавить, что именно потому, что в складах уже Ваньки хозяйничали. Эх! Рассказывали мне, что там были за склады… — замечтался Капелла.
— Да, под Хальбе я бы покопал — взгрустнул копарь, утопивший лопату.
— Под Берлином? — уточнил Паша.
— Ага.
— А там что?
— Там побоище было. Кессельшлахт. 12 дивизий, правда битых и всякой твари по паре тысяч. Всего около 150 тысяч, почти как Сталинград, но очень много необученных новобранцев и тыловиков, поставленных во фронт. Пытались прорваться к Венку. Получился такой бродячий котел. До Венка добралось тысяч пять, без техники. Большей частью — раненые.
— Рассказывали мне, что немцы там слоем лежали. Речушек всяких полно, мостов мало, потому ясно было, где будут прорываться. Ну и лупили по ним со всех сторон на расплав ствола. Причем немцы очумели совсем, толпами прорывались, артиллерия по ним картечью херачила, как при Бородино. Крайне редкие случаи, чтоб на картечь можно было работать. Даже, толковали, подкалиберными шпарили, в такую толпу хреначить — не промажешь. И заслоны, израсходовав весь свой боезапас, собирали оружие и патроны у немцев убитых — из предыдущих волн — сказал тот, что в Германии рылся.
— Дивизия Дирлевангера там вся легла — напомнил молчаливый копарь.
— Не она одна. В общем — копай, да копай. Тем более, что мемориальных кладбищ немецких там нет, сваливали в воронки и окопы. А еще бы интересно было бы кого найти из воинов Зейдлица. Они там отличились.
— Это ты о ком?
— Генерал Зейдлиц сдался в Сталинграде. С Гитлером после этого развод и девичья фамилия. Организовал какую-то артель типа "Свободная Гернмания" и набирал туда всяких недовольных фюрером немцев. Под Хальбе у них была массивная акция по забросу в окруженные войска своих агентов с убеждением сдаваться. Всего отправили около 800 человек агентуры, обратно вернулись 477.
— А остальные?
— Кто обратно переметнулся, кого разоблачили и расстреляли, кого нашим огнем накрыло. Но тысяч девять пленных те, кто вернулись, с собой привели. Так вот у тех, кого отправляли — был шикарный иконостас, чтоб с ними не спорили. Хотя по иконостасу и вычисляли, больно уж шикарен был. И все орденки — новехонькие, разом выданные. Это и вызывало подозрения… Нуу, и шлепали.
— А что вы толковали про хроноклазменные аномалии? — аккуратно спросил о взволновавшем его понятии Паштет.
Копатели переглянулись. Видно было, что бестактный вопрос оторвал их от сладких мечтаний и они как-то даже встопорщились.
— Нуу, мы же копаем по местам былых боев, где валяются непохороненные толком покойники разных наций и религий. А издавна известно, что без ритуала погребения оставшиеся без дна и покрышки мертвецы ведут себя разгульно и хаотично. И, как все прекрасно понимают, эссенциальные духовные эманации вторгаются в материальный мир живых. Всем отлично известен трагический случай, даже описанный в газетах о том, как копарь нашел немецкий жетон на серебряной толстой цепуре. И, разумеется, сразу же на себя эту цепь надел…
— Даже мыть не стал, так с волосами и одел — утвердительно кивнул Петрович.
— Заливаете, небось? И что одел, и волосы-то откуда? — не поверил Павел.
— Я говорю — все правда, сам в газете читал, своими обеими глазами. То ли "Московский комсомолец", то ли не московский но что-то комсомольское там точно было… У копарей вообще обычай такой — как что нашел — так сразу на себя напялить надо. Жетон — так жетон, сапоги — так сапоги. Вон, гляди — на субъекте остеррайховская куртка военная. Видишь? Так сразу понятно — нашел остеррайхера — и снял — поучительно заявил Петрович самым убедительным тоном. Паштет даже засомневался в своих сомнениях.
— Нууу, волосы наверное с груди — кивнул Капелла.
— Может быть и с жопы, если жетон сполз — возразили ему.
— Да ну, чего вы говорите — куртка — то новая, видно, что не копаная — заявил Паштет, разглядывая на парне рекомый армейский китель — при чем тут коп?
— Как при чем? — возмутился парень в куртке с гербом Австрии на рукаве.
— Ну, коп — немного растерялся Паша.
— Что, по-твоему могло без копа обойтись? Без копа никак! — твердо сказал хозяин одеяния.
— То есть откопал, нашел, снял, одел? — запутался Паштет.