Я хотел бы также подчеркнуть, чтобы вы не говорили слишком громко. Время восклицаний прошло. В одном штате жил человек, который говорил: «Когда я забываю, о чем я должен говорить, я повышаю голос. И тогда слушатели начинают думать, что у меня есть что им сказать». Но прислушайтесь еще раз к громким выкрикам. Хотели бы вы быть автором их?
В тоне проповедника в большой степени сокрыт успех проповеди. Запомните, проповедование — это возвышенное собеседование. Сестра Уайт говорит: «Говорящий, насколько это возможно, должен сохранять естественный тон голоса» (Свидетельства, т. 2, с. 672).
И еще, друг мой проповедник, я прошу тебя, в конце своей проповеди не делай никаких объявлений и не позволяй этого делать другим. Пусть люди пойдут домой с теми впечатлениями, которые оставила в их душе проповедь.
Очень часто на Генеральной Конференции, или во время лагерных собраний, или на других собраниях проповедь, подобно стреле, пронзала человеческие сердца; слушатели глубоко чувствовали присутствие Божие. Но сразу же после проповеди, без всякого перехода, кто–то вставал и делал объявление, не имеющее ничего общего с духовными вещами. Такие объявления, обрушиваясь на собрание подобно холодному душу, смывают в будничную суету высокие впечатления, произведенные проповедью. Никогда не делайте этого и не позволяйте делать другим. Если же действительно необходимо дать некоторые объявления, то непременно сделайте к этому переход от проповеди. Еще раз обратите внимание слушателей на значение сказанного, осветите ваше отношение к произнесенной только что проповеди, и только после этого начинайте говорить о том, что к ней не относится. Иначе слушатели испытывают неприятные чувства, как если бы объявляющий обратился к ним со словами: «А сейчас я сообщу вам всем нечто весьма важное! Проповедь уже закончилась, вы можете больше не думать о ней».
Когда проповедники поймут, что мы рукоположены для проповеднической работы, и что это наша основная обязанность, то все малозначительное отойдет на второй план. Однако человек, понимающий высокое предназначение проповеднической работы, будет тщательно и серьезно относиться и к незначительным обязанностям. Настоящий проповедник перед своей проповедью не будет говорить никаких извинительных слов. Он ясно осознает, что является представителем Бога. Когда подошло время начинать — начинайте. Я часто слышал, как мой отец говорил: «Будь смелым пловцом, ныряй в воду и плыви к берегу». Так вам следует начинать проповедь. Нырните в воду. Несколько лет назад вы могли бы, потихоньку раскачиваясь, минут тридцать говорить о несущественном, но сегодня вы должны учитывать ускоренные темпы жизни. Уже с первого предложения вы должны овладеть слушателями. Помните, как говорил Лемб: «Вам дано только тридцать минут, чтобы разбудить мертвых».
Наше поведение за кафедрой не должно умалять святости вести. Я понимаю, что люди обладают различными физическими особенностями, но все же мы должны стараться стоять прямо, держаться достойно. Помните, что на вас смотрят.
А теперь я хочу научить наших молодых проповедников правильно шептаться. Я знаю, бесполезно говорить, о том, что за кафедрой нельзя шептаться. Но если человек, сидя на глазах у всех, живо разговаривает со своим соседом, время от времени посмеиваясь над тем, что говорит выступающий, то это не только отвлекает слушателей и указывает на то, что это невоспитанный человек, но и принижает высокое назначение кафедры. Если нужно сказать что–то важное рядом сидящему, то шепните ему об этом на ухо; да–да, шепните, но не сопите, не бурчите в вполголоса, и конечно, не бормочите свои отзывы о проповеди за спиной говорящего. Это будет беспокоить впереди сидящих слушателей, это будет беспокоить говорящего, если он чувствительный человек, если он вытянул свою «антенну», что необходимо делать хорошему проповеднику. Чувствительный, нервный человек может стать лучшим проповедником, если он сможет овладеть своими нервами. Будем же внимательны к нервным проповедникам, не мешая им ни шепотом, ни чем–либо другим.
Если вам нужно посмотреть на часы, то сделайте это незаметно для людей. Когда я говорил проповеди вместе в Джоном Тэрнером в одной из школ в штате Колорадо, мы встретились с человеком, который поступал прямо противоположно. У него были огромные старинные карманные часы, которые тикали почти так же громко, как и настенные. Каждый вечер, едва я доходил до половины своей проповеди, он вынимал их и смотрел на виду у всех. Часто я едва мог удержаться, чтобы не сказать ему словами великого английского проповедника Парнера: «Молодой человек, положите свои часы в карман. Мы говорим о вечности, а не о времени!» Но Бог удержал меня от какого–либо выказывания недовольства этим поступком.