— Алло?
— Гребаный Матео Гарсия, ты вообще нормальный человек? — слышу женский голос, который явно хотел меня убить, потому что этот голос был полон ненависти.
— Это кто? — спрашиваю я хотя примерно догадываюсь, кто это.
— Это Мила. А теперь скажи на милость, что ты сделал?
— Не понимаю, о чем ты вообще говоришь. Откуда у тебя вообще мой номер?
— Не важно откуда он у меня. Эмма уезжает обратно в Сидней, и я полагаю, что это твоя вина. Поэтому и спрашиваю. Что ты сделал? — говорит Мила.
И пока я думал над тем, что ей сказал. Чувствовал я только страх. Как-то уезжает. Почему? Неужели из-за меня? Мне очень давно не было так панически страшно.
— Ты еще тут? — спрашивает Мила.
— Да, я тут, но я правда не понимаю почему она уезжает. Она что-то тебе сказала?
— Дай-ка подумать. Хм, примерно ничего. Надеялась, что ты прольешь свет на то, что происходит. — сказала Мила.
И я рассказал ей все. От начала до конца. Никогда не думал, что буду настолько откровенным с совершенно чужим мне человеком, но что-то в ней было такого, что не было в других. Она умела раскрывать людей. Умела слушать и на сколько я понял она очень мудрая женщина.
Вот и после моего длинного рассказа она наконец выдала:
— Теперь стало все понятно. Значит она все-таки тебе не смогла рассказать.
— Что рассказать?
— Матео, я понимаю, что это неправильно, что это она сама должна тебе это рассказать. Я говорила ей множество раз, что ты имеешь право знать правду. Но она ее не скажет. Не теперь.
— Что это за секрет? Ты можешь сказать уже наконец?
— Ты же знаешь, что произошло пять лет назад?
— Ты про ее отца? Да, знаю.
— Так вот спустя примерно полтора месяца мы узнали, что она беременна.
Мне кажется, что я престал дышать. Беременна?
— От кого?
— Я не могу утверждать на сто процентов, Матео, ты должен это понимать. Но Эмма верит, что это был ты.
— А где ребенок?
— Она умерла. У вас родилась девочка.
В глазах стояли слезы. Возможно ли в одну минуту стать отцом, а потом перестать им быть? Видимо да.
— Как она умерла? — сказал я хриплым голосом. Это вообще мой голос?
— Врожденный дефект. Хрупкие кости, если простыми словами. Учитывая, что срок был месяцев 5 ей пришлось родить самой. Эмме сложно это далось, сам понимаешь.
У моей девочки ломались кости? Как такое вообще возможно? Почему этот мир так жесток. Наверно Мила услышала, как я плачу поэтому сказала:
— Матео, я понимаю как тебе тяжело сейчас. Это нужно переварить. Но сейчас на это нет времени. Ты должен остановить Эмму. Вы любите друг друга это не видит только дурак. Поэтому верни ее пока не стало слишком поздно. — сказала Мила и бросила трубку.
Я же вскочил и побежал к Эмме. Она почти сразу открыла дверь вся такая заплаканная и хрупкая. Никогда больше ее не отпущу такую ошибку я больше не совершу.
— Не уезжай. Прошу. — сказал я.
— Мила сказала да? Это все ровно ничего н меняет. Мы только мучаем друг друга. — сказала Эмма и у нее в глазах снова появились слезы.
— Нет, все будет иначе, я обещаю. Не уезжай.
— Боже, Матео. Мне и так тяжело.
— Просто не уезжай.
— Тогда скажи хотя бы одну причину этого не делать?
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. — выпалил я и тогда слова стали реальностью.
— Что?
— Я люблю тебя, Эмма. Всегда любил. Все эти годы. Я люблю в тебе все. Как ты смеешься. Как ты злишься. Как ты мило похрапываешь, когда спишь. Я все знаю, Мила мне рассказала. Знаю о нашей девочке.
— Матео, я тоже тебя люблю. — сказала Эмма и обняла меня плача мне в плечо.
— Все будет хорошо. Я рядом. Я больше никогда тебя не оставлю. — сказал я от чего Эмма стала плакать еще сильнее.
Я взял ее на руки и занес в квартиру. Быстро найдя ее спальню я отнес ее туда и положил на кровать.
— Только не уходи. — прошептала Эмма.
— Никогда. — сказал я и лег рядом.
Спустя пару минут мы оба уснули. На утро меня разбудила Эмма. По ее лицу была видна паника.
— Что случилось?
— Матео, я не хочу, чтобы между нами были еще секреты, поэтому сразу обозначу пару моментов.
Во-первых, я проходила лечение у психотерапевта после потери Глории. У меня было несколько попыток суицида. Сейчас я понимаю на сколько драгоценна жизнь. Во-вторых, Матео, дело в том, что я не знаю кто именно отец ребенка. Она была похожа на тебя или может мне хотелось в это верить. — тараторила Эмма, ходя из стороны в сторону, что невольно вызвало у меня улыбку.
— Эмма, успокойся. Мне не важно, кто отец. Я не перестану любить тебя. Для меня это была НАША дочь. И подожди, ты сказала «Глория»?