За Левкиной спиной кто-то засопел.
Мальчик обернулся и увидел совсем рядом гималайского медведя. Зверь был привязан тонким ремешком к небольшому дверному колечку. Он с любопытством смотрел на Левку небольшими блестящими глазками, пытаясь дотянуться до него лапой. Левка поспешил отодвинуться подальше, к стойлам.
Тут его внимание привлекла маленькая лошадка-пони, у которой на спине мирно дремал петух. Женщина в белой косынке и синем халате делала лошадке «маникюр»: подрезала копыта длинным кривым ножом. Пони покусывала женщину за плечо.
— Не балуй, Огонек, — смеялась женщина.
В это время старый конюх принес и поставил перед женщиной ведро с белилами, и они принялись красить копыта Огонька, обматывать его ноги ослепительно белыми бинтами. Петух открыл желтый глаз, подмигнул Левке и снова притворился спящим.
Откуда-то вышмыгнула крошечная черная собачка, подбежала к конюху. Он отмахнулся.
— Не мешайся, Ишлоник!
«Странная кличка», — подумал Левка, с интересом наблюдая за резвой собачонкой. Ишлоник обнюхал его, смешно завилял обрубком хвоста и направился к белому першерону в коричневых яблоках. Они встретились, точно старые знакомые. Лошадь приветственно заржала, закивала головой, а Ишлоник, изловчившись, лизнул ее морду и звонко затявкал, припадая на передние лапы.
— Ишлоник, домой! — раздался строгий голос с едва заметным грузинским акцентом, и собачку словно ветром сдуло.
Левка увидел элегантно одетого, стройного красавца с седыми висками. К лацкану его пиджака был прикреплен орден Трудового Красного Знамени.
— Здравствуйте, дядя Цхома! Здравствуйте, дядя Алекс! — раздались приветствия со всех сторон.
Увидев знаменитого Цхомелидзе, Левка оробел Неожиданно артист обратился к нему:
— К Волжанскому, мальчик?
Левка хотел ответить, но, смутившись, кивнул головой.
— Не холодно тебе так налегке?
— Ничего... — еле выдавил из себя Левка. — Жить можно...
Артист внимательно посмотрел на Левкины резиновые тапочки и скрылся. Левка глянул себе под ноги. Повсюду, где он ступал, резко отпечатались следы босых ног. Мальчик чуть не расплакался.
«Он понял, что тапочки для близиру... Одни верха... Грязный... Драный... И трусы рваные... И бандаж забыл... И поясницу ломит... Как просматриваться? Может, убежать?..» — подумал он.
Послышались шаги и оживленный разговор. Появились пианист, Цхомелидзе и два молодых человека.
Левка обмер. Он тут же узнал братьев, что вступились за него в поезде.
Пианист представил Волжанских.
— Я... Мы знакомы... Семь рублей вам должен... — Левка опустил глаза, снова заметил след босой ноги, быстро наступил на него, оставив новый след, покраснел. — Я... отдам...
Братья переглянулись. Владимир сказал:
— Это ошибка! В первый раз тебя вижу. А ты, Коля?
— И я впервые! — не моргнув глазом, ответил Николай.
— Как же... в поезде... — растерянно возразил Левка, — у вас еще есть жена...
— Есть жена, но это просто совпадение. И вообще мы не поездом приехали, а на самолете прилетели... Верно, дядя Цхома?
— Как же неверно, когда я вас встречал на аэродроме? — кивнул Цхомелидзе. — И вообще пора! Человек волнуется, просматриваться пришел, а мы тянем. Идите-ка, готовьтесь!
Братья и Левка двинулись по коридору, остановились у дверей с надписью «Волжанские».
— Подожди-ка минуточку, — сказал Владимир и скрылся за дверью.
«Жену пошел предупредить...» — предположил Левка.
— Входи! — вскоре крикнул Владимир.
Так и оказалось. Левка тут же узнал Марину. Она сидела, отвернувшись, в широком халате и наспех накинутом на голову платке.
— Ну разве ж это она? — спросил Владимир.
— Да... Вы правы... Я ошибся, кажется, — пролепетал Левка, опуская глаза. — Вы... это не вы...
— А я что говорил? — очень обрадовался Владимир. — Конечно! Мы — не мы! А она — не она!..
Владимир достал откуда-то из ящика тапочки, трусы, бандаж и протянул их Левке.
— Одевайся! Пойдем посмотрим, что умеешь делать!
Все вышли, оставили его одного: Левка быстро оделся, оглянулся по сторонам.
В длинной, узкой гардеробной были расклеены афиши, таблички: «Не курить!», — аккуратно развешаны обшитые чешуйками трико зеленого цвета, несколько лягушачьих голов из папье-маше. К доске, стоящей у зеркала, были приколоты три высохшие лягушки. На окне, в аквариуме, покрытом марлей, тоже плавали лягушки.
«Что же за номер у них все-таки?.. Подойду ли? — в волнении подумал Левка. — Как бы радикулит не скрутил...»
— Готов? — крикнул из-за дверей Владимир.
— Готов!
— Тогда пошли.
Его вывели на манеж. Под ногами мягко пружинили опилки. Вокруг сновало множество людей.