Не владея собой, Левка метнулся к Машке, вцепился в грязные длинные волосы и что есть силы начал трясти за них.
— Пусти! Убью! — взвыл оборванец.
Деловые настолько опешили, что даже не бросились на помощь своему вожаку, жались к стенкам.
— Получай, гад! — крикнул Машка.
Он направил два расставленных пальца прямо в Левкины глаза, но Левка, знавший этот зверский прием, успел приставить к своему носу ладонь ребром. Наткнувшись на нее, Машка отдернул руку, взвизгнул от боли.
Оба стояли друг против друга, тяжело дыша.
— Левка, сзади! — крикнула Сабина, вбегая в кузницу. — Берегись!
Левка мгновенно отпрыгнул в сторону, заметив Крысу с пустой бутылкой в руках. Она пролетела над ухом Левки, ударилась о стену, но не разбилась, а, подпрыгивая, покатилась по земляному полу.
В комнату ворвались остальные ребята. В драке победили серебряковцы. По пути к детдому счастливый Радик шел рядом с Левкой.
— До свидания, Радинька! — сказал Левка, обнимая брата. — Скоро приеду опять! Теперь тебя никто не тронет!
Через два дня Левка узнал, что Машка и Крыса по-прежнему жестоко издеваются над Радиком и другими малышами. Он снова отправился в Круглоозерное.
— Пришлось наказать твоего брата, — сказал ему заведующий.
— За что?
— Выбил камнем окно в конторе.
— Не может быть…
Вызвали Радика.
— Да, выбил, — хмуро признался он, опустив голову.
— Зачем ты это сделал? — рассердился Левка.
— Так…
— Что значит «так»? Зачем все-таки?
— Ни зачем… так…
Наконец, Радик сказал правду. Одному Левке, без заведующего.
— Я должен был это сделать. Понимаешь, должен!
— Что значит — должен?
— Машка с Крысой сказали: «Если ты свой, фартовый, а не легавый, не маменькин сынок, не тюфяк, перебей в конторе стекла». Я выбил, а Крыса говорит: «Это не считается. Тебе велели стекла во всей конторе перебить, а ты только одно окошечко. Значит, ты тюфяк!» И дал ногой пенделя. Он еще хуже Машки.
Левка и Миша разыскали Машку и Крысу.
— Сделаю, что хочешь, чтобы… ты не трогал наших. Придумывай!
— Докажи, что не тюфяк, что фартовый!
— Как доказать?
— Слимонь что-нибудь!
— Украсть?
— Ну да.
— Нет, этим не занимаюсь.
Деловые переглянулись, задумались. Молчали долго.
— Ладно, — хрипло сказал Машка. — Урал переплывешь, как Чапай?
— Пошли, — сказал Левка.
— Ты спятил! — воскликнул Миша. — В такой холод…
— Молчи! Ну как, Машка?
— Брешешь! На понт берешь! В такой холод? — воскликнул и Машка, тряхнув нечесаными космами. — Если нынче поплывешь, будет от меня супрыз. Самогону выставлю. Истинный Макарка!
— Самогону не надо. Наших не тронешь?
— В морду плюнешь! Разрази гром!
Он щелкнул о передний зуб грязным ногтем большого пальца и резко провел им поперек своей шеи. Выше этой клятвы у деловых не было.
Все вышли из кузницы. Дул холодный ветер. Небо было пасмурным. Скоро подбежала толпа детдомовцев. Все ахали, спорили, громко переговаривались. Ватага направилась к реке, осторожно спустилась по срыву, увлекая за собой кучи песка и камней.
По свирепому, бурному Уралу гулял ветер. Он был гораздо сильнее, чем на берегу, нещадно трепал сухую осоку, пронизывал до костей.
— Ну?.. — неуверенно сказал Машка. — Поплывешь?
Левка посмотрел на свинцовые тучи, сплошь обложившие небо, снял пальто, передал его Радику:
— Но надо, Левушка, потонешь! — заплакал Радик.
— Не потону.
Левка захотел снять курточку, но вмешался Крыса.
— Так не в законе, — сказал он. — Чапай переплывал одетым.
— Ладно! — коротко отрезал Левка.
Он ступил в воду, почувствовал, как она залила ботинок, захлюпала в нем. Вода была такой ледяной, что пальцы на ногах тут же онемели. Левка остановился. Вода пенилась вокруг ног. Холод поднимался по телу выше и выше. По спине, по груди, по всей коже. Ребята затаив дыхание наблюдали за Левкой. Он обернулся.
— Пусть кто-нибудь на лодке плывет на тот берег, возьмет пальто. Там оденусь.
— Я! — вызвался Машка.
— Я! — крикнули Васильев и Миша.
— Я! — сказал Крыса.
Левка поглядел на далекий берег и почувствовал, как от страха засосало под ложечкой, как мелко задрожали колени.
Он сделал шаг. Порыв ветра с бешеной силой налетел на него, засвистел, заревел ему в уши. Он поскользнулся на гладком камне, покачнулся как пьяный, стараясь удержаться на ногах.
«Может, отказаться?» — подумал он.
— Ну, что же ты? Сдрейфил? Мы готовы! — крикнул Крыса.