Глава пятая
Закрытие сезона
Труппа выехала на гастроли в Макеевку. Приехали поздно. Дадеш и Левка решили ночевать в цирке.
— Только где же вы тут спать будете? — сказал пожарник. — Кругом дикий холод. Ну, одного я еще у себя в сторожке могу положить, а тебя, пацан, куда? Не в ковер же на манеже заворачивать?
— А что? Идея, — рассмеялся Левка. — Я согласен!
Левку закатали в ковер, и он тут же заснул, запеленатый словно младенец. Только голова из ковра торчала. Проснулся Левка оттого, что почувствовал, как кто-то обнюхивает его лицо. Левка открыл глаза. Медведь Цхомелидзе! Громко урча, он начал облизывать Левкину голову, лицо. Левка так и замер. А потом закричал, да таким голосом, что медведь испугался, отскочил. К счастью, не спал пожарник, вбежал в зал, запустил в медведя табурет, загнал его в клетку…
Гусарову опять попало за беспечность. А Левку дядя Алекс пригласил к себе в гардеробную. Левка боялся, что ему влетит так же, как и Гусарову, но знаменитый артист и не думал ругаться.
— Эх, сынок, сынок, ты даже не представляешь, что чудом спасся. Нет на земле страшнее зверя, чем медведь. Я говорил уже тебе.
— Дядя Алекс, — хитро улыбнулся Левка, — вы, наверное, все-таки преувеличиваете. Видите, он же меня не тронул… И честно признаться, мы на него и верхом садились, когда разминались… Он же ласковый, спокойный… Совали ему лягушачью маску, кормили хлебом, сахаром…
— Сумасшедшие! Право, сумасшедшие! И это сейчас, весной, когда медведи особенно раздражены!
Дядя Алекс оказался прав. Левка удостоверился в этом очень скоро. Весной цирк закрылся. Многие простились, разъехались в отпуск. Ярко светило солнышко, но в цирке было прохладно и полутемно. Волжанские и еще несколько оставшихся артистов паковали багаж. Манеж был разрыт, портьеры и бархат с барьеров сняты, ковер, задние и передние барьерные ворота унесены. Всюду грязные опилки. Люстры без ламп опущены почти до манежа. При свете дежурной лампочки особенно печально выглядели чернеющие пустые ложи без бархата. По всему манежу и в конюшне стояли в беспорядке ящики.
Гусаров паковал багаж Цхомелидзе. Подошла жена, держа на руках грудного ребенка, завернутого в красное одеяльце.
— Помочь тебе?
— А ребенка куда денешь?
— Давайте я подержу, — предложила подошедшая костюмерша Лешкова.
Она взяла ребенка и стала прогуливаться по конюшне. Подошла к медведю, как обычно привязанному к стене тонким ремешком. Жадно урча, он ел что-то из большой миски.
— Смотри, маленький, смотри, дорогой, какой хороший мишенька! Ах, мишка косолапый, ах, проказник!
Медведь поднял голову и зарычал.
— Ешь, ешь, Потапыч!
Медведь зарычал снова. Глаза его налились кровью. Ребенок испугался, заплакал. Медведь встал на задние лапы, потянулся передними к младенцу…
— Отойдите! Отойдите! — закричал Левка, но было уже поздно.
Медведь рванулся, оборвал ремешок. Раздались крики. Женщина побежала через манеж, медведь — за ней. Они вбежали в фойе. Лешкова зажмурилась от яркого дневного света, на секунду остановилась. Медведь сорвал с нее платок. Истошно крича, она бросилась в бухгалтерию. Медведь — за ней. Все перепугались, забились но углам. Она вскочила на стул, оттуда на стол, медведь — за ней. Он ударил ее лапой, она упала. Он вырвал плачущего ребенка и, не выпуская из лап, бросился через весь цирк, затащил в клетку. Все было кончено…
Перед отъездом Левку пригласили на серьезный разговор Владимир и Сандро.
— Надо посоветоваться, Левка, — сказал Владимир. — Скоро вернется в номер Марина. Как быть с Сабиной? Управление ни за что не выделит для нее лишней единицы. Да, по-честному говоря, не быть ей хорошей акробаткой. Слабенькая она, болезненная.
Левка опустил голову.
— Да, я знаю… Вижу сам… И Дойнов об этом говорил…
— И в балете у нее больших перспектив нет, понятно, да? — сказал Дадеш. — В примы ей не выбиться… Да и цирковой балет — дело не постоянное. Ходят слухи, что могут расформировать…
— Что же делать? — забеспокоился Левка.
— Мою ассистентку Ирину знаешь? Выходит замуж. Освобождается вакансия. Роль официантки несложная. Сабина справится. Да и внешне будет очень хороша. Верно? Как думаешь?
— Думаю, правильно.
— И мы так думаем, — сказал Владимир. — А работая у Шурки, она сможет и легонький номер для себя подготовить. Иллюзионный или собачек.
Сабина дала согласие. Дебют состоялся в Днепропетровске и прошел очень удачно. Несколько месяцев спустя в цирк пришла телеграмма: