Он принялся распечатывать письма. Все они были скучнейшие. Пара приглашений, одно — из американского посольства, одно от леди Ательхэмптон, потом еще на благотворительный эстрадный концерт, куда ожидали особ из королевского дома, вследствие чего, намекал ось в письме, вполне прилично было бы заплатить за билет пять гиней[57]. Он сильно сомневался в том, что ему захочется принять любое из этих приглашений. Он уже твердо решил, что ему не стоит оставаться в Лондоне, а лучше без дальнейших проволочек съездить в гости к тетушке Матильде, как он и обещал. Тетю Матильду он любил, хотя навещал не слишком часто. Она жила в квартире из нескольких заново отремонтированных комнат в боковом крыле старинного георгианского[58] дома в поместье, доставшемся ей по наследству от деда. У нее была просторная гостиная великолепных пропорций, небольшая овальная столовая, новая кухня, переделанная из прежней комнаты экономки, две спальни для гостей, большая комфортабельная спальня с примыкающей ванной комнатой лично для нее, и удобное помещение для терпеливой компаньонки, неразлучно при ней находившейся. Остатки былого штата верных домашних слуг были тоже удобно устроены и хорошо обеспечены. Весь остальной дом пребывал в чехлах от пыли и периодически приводился в порядок. Стаффорд Най любил старый дом — он еще мальчишкой проводил там каникулы. В те дни там царило веселье. В доме жил его старший дядя с женой и двумя детьми. Да, тогда там было приятно бывать. Денег и прислуги хватало. Тогда он как-то не обращал внимания на портреты и картины. Там было множество громоздких образчиков викторианской[59] живописи, занимавших самые выигрышные места, но было и несколько прекрасных портретов старых мастеров. Рэйбёрн[60], два Лоуренса[61], Гейнсборо[62], Лели[63], два не вполне достоверных ван Дейка[64]. И пара Тёрнеров[65]. Некоторые из них были проданы, когда семья нуждалась в деньгах. Но он всегда во время своих визитов с удовольствием рассматривал оставшиеся картины и семейные портреты.
Тетя Матильда слишком любила поболтать, зато всегда рада была его видеть. На него же лишь временами находили приступы любви к своим родственникам, и сейчас он не совсем понимал, с чего это ему так захотелось с ней повидаться. А почему он вдруг вспомнил о фамильных портретах? Может быть, все дело в том, что там есть портрет его сестры Памелы, написанный неким знаменитым художником двадцать лет назад? Ему хотелось увидеть портрет Памелы и рассмотреть его получше. Посмотреть, насколько разительно сходство между его сестрой и незнакомкой, которая ворвалась в его жизнь столь возмутительным образом и все в ней перевернула.
Он снова взял программку концерта в Фестиваль-Холле и не без досады принялся напевать мелодию, написанную карандашом. Там, там, ти-там… И вдруг его осенило: он узнал этот мотив. Это была тема Зигфрида. Рог Зигфрида. Именно это и сказала та женщина прошлым вечером. Тема юного Зигфрида. Она не обращалась к нему, да и ни к кому вообще. Но это и было ее сообщение, слова, которые ничего не значили для окружающих, потому что они сочли бы, что речь идет о только что исполненном номере программы. И на его программке был тот же мотив. Да, Юный Зигфрид. Это должно что-то означать. Оставалось надеяться, что его снова осенит догадка, юный Зигфрид. Черт знает, что это значит. Как, где, когда, зачем и почему? Нелепица. Сплошные вопросы.
Он подошел к телефону, и его соединили с тетушкой Матильдой.
— Ну, разумеется, Стаффи, дорогой, я буду очень рада! Поезжай поездом в шестнадцать тридцать. Понимаешь, он ходит как и раньше, только сюда прибывает на полтора часа позже. И из Паддингтона[66] отправляется позже — в семнадцать пятнадцать. Очевидно, это они и называют улучшением железнодорожного обслуживания. Останавливается по дороге на каких-то несусветных полустанках. Ну, хорошо. Хорэс встретит тебя в Кингс-Марстоне.
— Значит, он все еще у вас?
— А где ж ему еще быть?
— Конечно, я понимаю.
Хорэс был некогда конюхом, потом дослужился до кучера, потом стал шофером и, судя по всему, до сего дня пребывал в этой должности. «Ему никак не меньше восьмидесяти», — сказал себе сэр Стаффорд и улыбнулся.
57
Гинея — денежная единица, равная 21 шиллингу и применявшаяся до 1971 года при исчислении гонораров, оценке картин, скаковых лошадей и т. п.
58
Имеется в виду строение XVIII — начала XIX века (в эпоху правления английских королей Георгов) в стиле, который получил название английского ампира и который характеризуется классической строгостью и простотой линий.
61
Лоуренс Томас (1769–1823) — английский живописец, создавший серию портретов знатных аристократов, а также ряд картин на исторические сюжеты.
62
Гейнсборо Томас (1727–1788) — английский живописец, автор изящных, одухотворенных портретов и пейзажей.
63
Лели Питер (1618–1680) — англо-голландский художник, писавший портреты придворных аристократов.
64
Ван Дейк Антонис (1599–1641) — фламандский живописец, работавший также в Италии и Англии, писавший парадные и интимные портреты аристократов, картины на религиозные и мифологические сюжеты.
65
Тёрнер Уильям (1775–1851 — английский живописец и график, мастер романтического пейзажа.
66
Паддингтон — железнодорожный вокзал в Лондоне, конечная станция Западного района, а также пересадочный узел метро.