(1) держав-соперников в геополитике,
(2) того, в каком масштабе капиталисты этой державы сталкивались с конкуренцией со стороны капиталистов других политий,
(3) корыстных начинаний элит метрополий и
(4) сопротивления со стороны элиты подчинённых территорий и неэлит как в метрополии, так и в колониях.
И в этой главе, и во всей книге будет уделено очень мало внимания тому, каким образом господство гегемона или империи воздействует на подчинённые народы. Мне не хотелось бы преуменьшать те страдания, которые выносят люди, подвергаемые эксплуатации гегемонами и империями. Однако задачей этой книги не является ещё одно высказывание в дополнение к обширному корпусу работ о жертвах господства. Вместо этого я предпринимаю попытку проанализировать то, каким образом доминирующие державы и их элиты трансформируются благодаря своим попыткам расширить и удержать сферы, в которых они осуществляют власть. К сожалению, упадок империй и гегемонов не происходил в силу их жестокости, а изобличение этой жестокости мало чем поможет пониманию их упадка, хотя, как будет показано, масштабное жестокое насилие было существенным аспектом в возникновении и существовании могущества империй и гегемонов.
Элиты создают империи, а империи создают новые элиты и меняют структуру отношений между старыми и новыми элитами. Для понимания того, как с течением времени меняются империи и как возникают, развиваются и претерпевают упадок гегемоны, нам потребуется изучить причинные связи между элитным конфликтом, структурой элит и классовыми отношениями. Прежде чем приступить к этой задаче, необходимо дать определение того, что такое элиты, и обозначить их отличие от классов, а также отличие элитного конфликта от классового конфликта.
Элита — это группа наделённых властью лиц (rulers), составляющих особый организационный аппарат, который обладает способностью изымать ресурсы у тех, кто не является элитой (non-elites). В соответствии с этим определением элиты подобны правящим классам в том, что и те и другие существуют за счёт эксплуатации производящих классов. Однако элиты отличаются от правящих классов в двух важных отношениях. Во-первых, несмотря на то, что в теоретической модели Маркса фундаментальным интересом правящего класса является воспроизводство его эксплуататорского положения по отношению к производящему классу, в моей модели элит этот интерес дополняется столь же принципиальной заинтересованностью в защите уже имеющегося у элит могущества от элит-конкурентов и расширении этого могущества за их счёт. Во-вторых, способность любой элиты преследовать свои интересы проистекает из структуры отношений между различными сосуществующими элитами в той же степени, что и из межклассовых производственных отношений.
Первоочередной угрозой для возможностей элиты является элитный конфликт, однако интересы, которые стремится защищать каждая элита, укоренены в их отношениях с производящими классами. Возможности элит меняются в первую очередь в тот момент, когда меняется общая структура элитных отношений.[34] Прямое поражение и устранение элиты-конкурента — явление редкое, а когда это случается, оно порождает и решительное изменение в общей структуре социума. Более распространена ситуация, когда конфликт элит завершается патовой ситуацией или порождает поступательные изменения могущественности элит и отношений между ними, которые лишь постепенно трансформируют общую социальную структуру общества.
Зачастую элиты разрешали свои конфликты и отражали вызовы со стороны неэлит, объединяясь персонально и объединяя свои организационные возможности в некую единую институцию. Это и был главный процесс, который стимулировал образование государства. В большинстве случаев государства не создавались в ситуациях, когда монархи использовали силу для уничтожения врагов на поле боя либо посылали бюрократов или солдат из столицы для налогообложения её окрестностей и контроля над ними. Сила играла гораздо большую роль в формировании империй, нежели государств, однако объединение элиты и её совместное владычество над сложными имперскими институтами было такой же составляющей динамики империй, как завоевание и уничтожение. Когда множественные элиты объединялись в некую единую институцию, они зачастую сохраняли свои характерные силы и осуществляли контроль над её отдельными составляющими. Таким образом, ошибочно рассматривать государства или империи как нечто единое и функционирующее под водительством отдельно взятого правителя или элиты либо определяющее свою политику в соответствии с единственной логикой.
34
Дальнейшее рассмотрение этой модели см. в: Richard Lachmann,