Птичьи голоса, летевшие над лугами, с травой и цветами по стремена, поля с рыжим, созревшим колосом, бодрящий свежестью воздух, не испорченный автомобильными выхлопами, поднимали настроение. Я поглаживал дезинтегратор и искал взглядом какой-нибудь валун, чтобы испытать оружие. Как назло, белые камни, то и дело встречавшиеся у дороги вчера, сегодня, будто кто-то убрал. Узкая натоптанная дорожка вилась к готской деревеньке Вельфе. Ее Бердей советовал объехать по лесу. Лесная дорога должна привести к реке в обход Збычева. А там и знакомый мостик, где мы с Ульфиле поймали щуку.
Увидев лес, свернул с дороги и поехал по травяному морю. Зазевался, любуясь волнами от ветра, пригибающего траву и цветы почти к самой земле, и вылетел из седла. Наверное, моя лошадь споткнулась или ногой провалилась в чью-то нору. Ничего не болело, вскочил на ноги и, ожидая неприятностей, провожал взглядом хромающую лошадь.
Свистнул. Кобыла, развернулась и пошла вроде ровно. Конюх из меня никакой, но я заставил себя ощупать ее ногу и посмотреть на копыто. Коняга в благодарность за заботу кивала головой, терлась мордой о плечо.
Решил дойти к лесу, ведя ее на поводу. Набрел-таки на валун. Камня около метра в высоту ни за что не заметил бы, продолжая ехать верхом. Осмотрелся, на дороге никого не видно. Отошел от белой глыбы метров на десять, достал дезинтегратор, навел на цель и нажал на кнопочку. Ничего не услышал, только столб пыли на месте камня доказывал, что я все же «выстрелил». Он исчез, превратился в пыль. Очередной порыв ветра унес то, что осталась от валуна в степь.
Хорошая машинка! Налюбовавшись оружием, засунул его в кобуру и пошел к лесу, размышляя о дальности боя дезинтегратора. Густой и колючий подлесок на опушке заставил двигаться вдоль деревьев, пока не набрел на тропу, в поле полностью заросшую травой, а между редкого подлеска еще заметную. В лесу с прохладой, окунулся в запахи грибов и сырости. Ветки дубов стелились над дорогой так низко, что иногда приходилось их держать, чтобы лошадь могла пройти. По этой дороге давно никто не ходил, и это радовало. Спешить некуда — рано или поздно дойду. Так рассуждая поначалу, я почувствовал накатывающуюся усталость от бесконечной борьбы с ветками. Но ведь действительно, я никуда не спешил, поэтому устроил привал, потом еще один, и еще….
Ночевал в компании дубов. Обошлось. Ни зверь, ни человек не потревожили мой сон. А поутру, рассчитывая провести долгий день в борьбе со стражами дороги, неожиданно вышел к реке на перекресток.
Тропа у реки должно быть часто использовалась местным населением. Земля на ней была твердой как камень. Стук копыт, наверное, был слышен издали. Сев верхом, я приосанился, поправил шпагу Вильта и достал из рюкзака на всякий случай резинострел. Засунул его за пояс и поехал не таясь.
Встретил одинокого путника. Он, услышав топот коня и предпочел сойти с дороги. Заметил его пробирающимся через кусты на обочине: какой-то оборванец с ног до головы обмотавшийся дерюгой. Выскочил на дорогу за моей спиной и побежал, что есть сил прочь.
Вторая встреча произошла уже у моста. Только подумал дать коняге шенкеля, как из леса за рекой выехали всадники, за ними карета. Я остановил лошадь, полагая, что они поедут прямо, к Збычеву. Так и произошло. Только один из всадников, не спеша, рысью, направил коня ко мне. Белая кружевная манишка и красное перо на шляпе — все, что осталось в памяти о нем. Шляпу незнакомец надвинул на нос.
Подъехав, он спросил, один ли я путешествую. Кивнул в ответ. Всадник объехал меня, проскакав метров двадцать по дороге, смотрел на землю, слегка склонившись к шее коня. Наверное, проверял следы. Не заметив ничего подозрительного, наметом отправил коня за каретой, не удостоив меня куртуазным прощанием.
Едва подозрительный франт скрылся в клубах пыли, я переехал мост. Дорога в лесу позволила пустить кобылу вскачь, что время от времени я и делал, радуясь, что у меня стало получаться держаться в седле.
Сгущались сумерки, в просветах между кронами деревьев стали видны звезды, а я все погонял уставшего коня, то и дело норовившего свернуть к реке. Вот-вот должен был начаться сосняк, от которого до моего первого бивака рукой подать. К нему я выехал, когда на реку легла лунная дорожка.
Расседлал коня, сбросив сумки, седло и попону на землю, отпустил, не путая ноги. Пока лошадь пофыркивая, пила воду, разжег огонь. Наспех перекусив, не заметил, как задремал. Разбуженный странным гулом, открыл глаза. Пока сообразил, что это куб гудит в рюкзаке, шум исчез. Достал артефакт, зажал между ладоней. Куб, добросовестно сообщив о кольцах и дезинтеграторе, замолчал. Чего гудел, зараза? Ответа на свои мысли естественно, так и не получил.