Махнул рукой в сторону домов и пошел, не оглядываясь. Было стыдно…
Нам быстро удалось пройти до второй стены. Причем навстречу повстречался только какой-то дед, тащивший за собой упирающуюся козу. А там, у входа у меня попросили заплатить, да целый серебряный грош.
Полез в кошель проверить наличность: там с облегчением обнаружил два десятка белых монеток. Вручил одну стражнику и мы пошли дальше…
Когда поднялись за самую последнюю стену, в кошеле осталось всего пять монеток, и я стал расспрашивать прохожих, где мне найти менялу? Напрасно я опасался, что меня не поймут: первый горожанин указал рукой направление, второй — описал дом и вывеску на нем — с желтой рыбой и монетками вместо глаз, а третий удивился:
— Так вот же лавка ростовщика, сам не видишь?!
Действительно и дом соответствовал полученному ранее описанию и вывеска.
— Спасибо, друг. Не заметил…
Он кивнул и пошел по своим делам. А мы с Ульфиле вошли к ростовщику. Нас встретил приветливый юноша, одетый в зеленый камзол, какие носили клерки в начале девятнадцатого века в России, но я уже научился ничему не удивляться: что с того, что горожане одевались по готической моде в камизы и котты, пурпуаны и непременно плащи?
Я пожелал парню здоровья и, выложив пред ним на стол золотую пластину, сказал:
— Мне нужно это обменять на серебро.
Парень ни говоря не слова, скатал золото в рулончик и взвесил его на балансовых весах, элементы которых были отлиты из бронзы, красивых. Убрав весы куда-то под стол, оттуда он вынул мешок и стал отсчитывать из него монетки. Получилось что-то около сотни. На девяносто третей я бросил считать. Все равно не знал местных обменных курсов, а на ужин и ночлег и этого серебра должно было хватить. На Фальке возвращаться я не планировал. Именно за кружечкой пива или чего-нибудь покрепче у меня появится возможность разговорить какого-нибудь аборигена и получить нужную информацию.
— А где вы собираетесь остановиться, — вдруг поинтересовался ростовщик.
— Пока не знаю, ответил я, — Может, посоветуете что-нибудь?
Он суетливо запер лавку и лично отвел нас к трактиру с забавной вывеской — «Слепой осел». Перед большим двухэтажным домом было полно телег. У деревянной коновязи стояли кони, а у порога трактира расселись прямо на земле слуги, чьи хозяева вероятно трапезничали. Эти плохо одетые люди громко общались между собой, создавая невероятный шум. Наш провожатый скривился и, проходя мимо них, пару раз кого-то пнул, а потом, едва мы вошли, громко хлопнул дверью, вымещая на ней свое раздражение.
Трактир был полон народу. А трактирщик выгружал из пузатого бочонка на деревянный поднос огурцы, когда прямо к нему парень нас и подвел. Хозяин этого заведения полностью соответствовал образу, конечно, моим представлениям обо всех трактирщиках: он был толстым, пузатым, щекастым и носил высокий поварской колпак.
— Господин желает у вас переночевать, — сказал меняла трактирщику и, не прощаясь со мной, ушел.
«Плохой знак, — шевельнулась в душе тревога, а потом пришла мысль — да что мне тут может угрожать?!»
Трактирщик между тем вытер о тряпицу руки, искренне улыбнулся, и пригласил подняться на второй этаж, где показал комнатку и выяснил мои пищевые предпочтения, чтобы приготовить желаемое на ужин.
Ужин выдался замечательным! Печеный гусь и соленья хорошо пошли под ароматную настойку градусов так под тридцать. Настойки я заказал намного больше, чем мог выпить сам намеренно. Угощал в тот вечер многих, расспрашивая о древних демиургах.
Кое-что выяснил. Немного на самом деле: из оружия демиургов только у главы городского Совета имелся какой-то жезл такой разрушительной силы, что никогда не применялся даже для обороны Крампа, когда какие-то варвары осаждали его благословенные стены.
Когда я спрашивал о могущественных древних магах, почти все мои собутыльники упоминали Орлиное гнездо — обитель охранителя окрестных земель. Этот замок находился где-то в горах и проход к нему, проложенный через скалу, давно обрушился.
О демиургах лет сто никто ничего не слышал. Сменились поколения, и жители Крампа уже сами не верили историям о могущественных чародеях.
Людей за столами становилось все меньше и меньше, решил и я пойти отдохнуть. Хотел позвать Ульфиле, но Надежда сказала, что с ним все хорошо, чтобы я отдыхал и не беспокоился о нем.
А утром за мной пришли. Я попивал какой-то травяной чай, как в трактир с шумом и лязгом ворвались стражники и… Правильно! Меняла… вошел за ними и указал своей тростью на меня. Я даже не стал сопротивляться, просто подумал: «Надежда, хочу оказаться на Фальке».