Альфред разжал кулак, и будто сомневаясь в чем-то, посмотрел на серый цилиндрик. «Конечно! Так это правда! Дмитрий, Надежда и второй, как его? Ульфиле... тоже айл…»
- Верно. Ульфиле, тоже айл, - подтвердил голос на этот раз будто бы прозвучавший в голове.
- Ты теперь все время будешь у меня в голове?
- Для этого существует некоторое ограничение. Пока контейнер с тобой, я могу говорить.
Альфред всерьез задумался: а не утопить ли цилиндрик в соседском клозете? Уж чего-чего, а отправляться в другой мир он не собирался.
- Постой, не спеши, - айл запаниковал, его голос зазвучал по-другому, нервно: - Ты же только что прочел, как Дмитрию помогала Надежда. А ведь она тоже айл!
- Да, что-то припоминаю. Помогала...- Альфред улыбнулся. Он находил происходящее комичным и по-прежнему был готов расстаться с навязчивым айлом именно так, как пришло на ум: - Понимаешь, ну нет у меня никакого желания отправляться к черту на кулички?!
- И не надо прямо сейчас! Разве сам захочешь когда-нибудь....
- Это хорошо, - пробормотал Альфред и засунул контейнер в карман джинсов. Спрятав вазу в спортивную сумку, принялся перечитывать рукопись.
Откладывая прочитанные, пожелтевшие то ли от времени, то ли от сырости листочки на пол, Альфред хихикал и однажды даже воскликнул: «Дурак, какой он дурень!»
Отложив недочитанную рукопись, спросил:
- Айл, так что все-таки случилось с этим Димой?
Чужак в его голове тут же поспешил ответить:
- Ульфиле вдруг потерял связь с Надеждой. Фальке поднял его на террасу цитадели. Дмитрия он не нашел, зато обнаружил этот дневник. Мы решили сделать все так, как намеревался Дмитрий. Вот только не понимали - закапывать зачем? Следы в твой мир Вечность еще не поглотила... Лайбор накопил много энергии, и отправить послание Дмитрия в точку перехода не составило труда.
- А ты как отважился на такое, хм, путешествие?
- Познание - смысл нашего существования, - ответил айл.
Заскрипели ступеньки, Альфред бросил тревожный взгляд на сумку и торопливо собрал с пола листочки. Вошла бабуля, кутаясь в черный платок.
- Тебя Зина искала, останешься?
«Зина, Зиночка. Зинок... Что ему сейчас до деревенской простушки? Хотя было время...» - промелькнули мысли, образы и фрагментарные видения аппетитной попки и полной налитой груди. Альфред улыбнулся и ответил:
- Нет, ба, поеду сейчас. Хочу ночевать дома.
- А что? Тут тебе уже не дом? - обиделась бабка.
- Все нормально. Дом, конечно. Только дела у меня бабуля в городе. Бизнес... - Альфред поцеловал старушку в лоб. Суетливо извлек из портмоне первую попавшуюся купюру и сунул ее бабуле в руку: - Это тебе, скоро появлюсь. Ну, пока…
Подхватив с пола сумку, выскочил за дверь.
Стальной конь, про себя Альфредом называемый «Тушкан», а для друзей гордо – «Туксон», заурчал мотором. За секунду до включения фар Альфред заметил, что сумерки за лобовым стеклом позеленели. Он тут же погасил свет и чертыхнулся: мир виделся ему зеленым, а забор, дом и деревья по улице - белыми. Вспомнив, приключения Дмитрия, Альфред догадался, что это айл обеспечивает ему ночное видение. Он улыбнулся и включил ближний свет. Не спеша, тронулся с места.
Полтора часа дороги за думами пролетели незаметно. О золотой вазе Альфред решил пока никому из знакомых не рассказывать. Продать ее и выкупить у Сашки долю – эта мысль казалась перспективной. С началом кризиса взаимопонимание между компаньонами пропало совсем. Альфред настаивал на немедленном закрытии салонов и полагал, что сейчас важнее сохранить эксклюзив на бренды, не потерять доверие поставщиков, а Сашка, будто вообще думать разучился... «Это надо же?! Уперся рогом, мол, мы в магазины столько денег засадили, а ты хочешь так просто взять и закрыть? А как не закрыть, если все, что офис выторговывает, съедают салоны?..»
Поставив машину на стоянку, Альфред, не торопясь, погруженный в думы, брел по аллейке домой. Визг тормозов за спиной и мощный свет галогенов вызвали волну страха, прокатившуюся по спине. Он прыгнул щучкой в сторону, перекатившись через плечо, поднялся, проклиная лихача.
Белый «Прадо», проехав метров десять, остановился, сдал назад, и дверное стекло поползло вниз.
- Слышь, каланча, ты девку тут случайно не видел, - человека, сидящего на пассажирском сиденье, Альфред толком не рассмотрел, заметил, что тот вроде в костюме был. По крайней мере, в светлой рубашке, точно. А что сверху надето, не рассмотрел. Хотел огрызнуться, но респектабельность, задававшего вопрос, все же как-то повлияла на ответ парня:
- Не видел. Что передать? - Альфред улыбнулся.
Мужик юмора не оценил. Вылез из автомобиля, небрежно стянул-таки пиджак и, бросив его на сиденье, стал разминать шею и плечи, а закончив, спросил:
- Щегол, что ты там пропел?
- Мужик, ты что, драться со мной решил? - все еще улыбаясь ответил вопросом парень.
Альфред давно уже никого не боялся, по крайней мере, если обстоятельства складывались подобным образом. Он поставил сумку на землю и сделал шаг навстречу пузану с бычьей шеей и бочкообразной грудью. Тот уже прижал подбородок к груди и выставил перед собой зажатые в кулаки руки. Намерения крепыша уже не вызывали сомнений. Да и запах коньячного перегара уже коснулся ноздрей Альфреда. Без вариантов - крутяшка хотел его молодой крови.
- Роберт не надо! Не трогай его! – услышал Альфред за спиной девичий голос и оглянулся.
Она словно с неба упала. Белокурый ангел с личиком мечты. Альфред давно грезил о такой «Барби»: и полные губы и вздернутый носик, а какие глазища прикрытые длинными ресницами! Лет ей - всего ничего, не больше восемнадцати. Что у нее может быть с этим гамадрилом? Рука девчонки опустилась на плечо Альфреда и слова песни «…как ток руки меня бросает в трепет и сердце тает...» вдруг стали реальностью.
Он прошептал девушке:
- Не бойся.
Обнял ее за талию и с разворота ударил ногой в голову мужика. Попал и даже не обернулся посмотреть на результат: Альфред знал, что после точного «урамаваши» Роберту отключка обеспечена.
- Бежим, - бросил так, что сказанное можно было истолковать как вопрос или напротив, предложение, от которого сложно отказаться в данной ситуации. Взял холодную ладонь девушки в руку и несильно потянул. Незнакомка, впрочем, не возражала. Они побежали между деревьев к панельным домам.
Восторг в душе после прозвучавшего за спиной выстрела, сменился липким страхом, заполнившим живот. Рука девушки выскользнула из его ладони, Альфред метнулся к дереву и, развернувшись, присел. Пролетевшая над головой пуля, добавила новых ощущений, будто волосы на голове зажили собственной жизнью. Стрелял второй, тот, что сидел за рулем. Он тащил Роберта к джипу и, похоже, палить больше не собирался.
«Черт! Тварь!..» - Альфред бросился к девушке, прикоснулся к ее голове и почувствовал на пальцах что-то мокрое.
- Стой! - заорал, пустив петуха. Водитель, понятное дело, его не услышал. Автомобиль с визгом тронулся, оставив на асфальте следы от резины, мигнул стопами и скрылся за поворотом.
Альфред, брезгливо вытирая ладонь о траву, шептал: «Влип! Вот выродки! Попал я! Валить нужно отсюда. И чем быстрее, тем лучше…»
Подхватив с земли сумку, он побежал домой, надеясь, что сможет уснуть и сон поможет справиться ему и со стыдом и страхом уже навязчиво стучащимся в голову: вдруг кто-нибудь видел, как он выбегал из сквера? А утром девушку найдут... и о нем этот кто-нибудь вспомнит…
Кое-где в окнах еще горел свет, но опасность не там: за темными квадратами без света мог притаиться таинственный очевидец.
У подъездной двери Альфред замешкался: все никак не мог нащупать ключницу, так некстати брошенную в сумку. Войдя в подъезд, затаился. Прислушался к стонам, доносившимся из квартиры на втором этаже, нервно улыбнулся и, шепча присказку о том, что хороший секс - это когда соседи выходят на балкон покурить, стал подниматься по лестнице.