Вооруженные ребята стали к стене и выставили копья. Тюремщик открыл навесной замок на калитке и отступил на шаг. Осторожным стал гад… Двое в гражданской одежде вошли в камеру и взяли Альфреда под руки. Приподняв его, сноровисто вынесли в коридор.
- Полегче, ребята, я сам пойду! – закричал Альфред, почувствовав боль в плечах.
- Пойдешь, - с недоброй ухмылкой пробурчал тот, что пристроился справа, но руку не выпустил. Сжал пальцы на запястье еще крепче.
Один из стражников кивнул, и Альфреда все же опустили на пол.
Два вояки впереди, арестант в коробочке из стражников и тюремщик – старый знакомый с пикинером за ними, так и пошли куда-то по коридору. Поднялись по витой, но широкой лестнице, уперлись в массивную деревянную дверь. За ней, судя по витражам, портретам на стенах и монументальной лестнице, устланной ковровой дорожкой, находилась приемная гера Ульриха, Великого магистра. По крайней мере, увиденное им вполне соответствовало тому, как описывал Дмитрий, вспоминая свой визит к хозяину Збычева.
Поднявшись по лестнице, всей толпой ввалились в кабинет. Тамошние стражники, не чета тюремным – в блестящих латах, с длинными мечами тут же оттеснили архаровцев и заняли их место у арестанта.
Великий магистр был без доспехов. Кожаные штаны и куртка, ботфорты смотрелись на нем куда органичнее, чем кираса и прочее рыцарское железо. Но усы, закрученные вверх, и козлиная бородка все равно делали его похожим на Дон Кихота авторства Жака-Луи Готье. Едва Альфреда ввели, он тут же спросил:
- Кто ты: зит, штихийник, ментал? Где твои кольца? Что это? – он показал наручные часы.
Альфреду и вопросы показались странными, и то, как Великий магистр их сформулировал: не по-людски. Наверное, по готски. Арестант улыбнулся.
- Гер Ульрих, я многое могу и для этого мне не нужны артефакты из Лабораториума. У вас в руке мои часы. Это обычный механизм, показывающий время, – Альфред хотел продолжить, но Ульрих странно оцепенел и будто бы разволновался. Потом Великий закричал:
- Великая мать! Ты утверждал, что являешься обычным слэйвом? – магистр отступил к столу и схватился за висящий на шее медальон.
На Альфреда снизошло озарение. Он понял, что Великая Мать, которую упоминал Ульрих – командный модуль готов, уничтоженный Надеждой. А богами, видимо, магистр считал только управляющих айлов. Люди же, и готы, и слэйвы, работающие в Лаборториуме для него были всего лишь владельцами магических артефактов, которыми он и сам научился пользоваться. А потому – не богами!
Медальон видимо обладал свойством как-то останавливать мир. Альфред не мог пошевелиться, а Ульрих очень медленно, но уже сделал шаг навстречу. Представить Великого магистра без медальона на шее получилось легко. Время потекло привычным образом и магистр, вынувший шпагу из ножен, не ожидая от Альфреда такой подлости, ударил, но попал в лысого тюремщика, за широкой спиной которого арестант успел укрыться.
Архаровец вскрикнул и, схватившись за клинок, упал. Ульрих выпустил шпагу и остался безоружным. В его глазах появился страх. Он судорожными движениями пытался нащупать на груди пропавший медальон.
- Гер Ульрих, - закричал Альфред, - давайте поговорим, просто поговорим!
Стражники пришли в себя и попытались схватить пленника за руки. Магистр пятился к столу, и казалось, потерял способность трезво мыслить. В его глазах Альфред снова увидел панику.
Вначале один из стражников рухнул как подкошенный, за ним - второй. Альфреду удалось применить магию айлов. Он ликовал: как же просто получилось справиться с ними! Тюремщики уже толкались у двери, пытаясь спастись бегством. «Пусть бегут», - подумал Альфред и представил магистра неподвижно стоящим у стола. Сработало. Ульрих замер и только капелька пота, упав с бровей, потекла по его щеке.
Альфред закрыл за сбежавшими стражами дверь и, ухватившись за вычурную литую ручку, задвинул под ней задвижку. «Наверняка ребята вернуться с подкреплением. А не хотелось бы, чтобы нам мешали…»
Подошел к огромному столу и осмотрел выдвижные ящики. Россыпь колец, медальонов, каких-то коробочек и шариков. Он при всем желании не смог бы рассовать обнаруженные артефакты по карманам.
«Дурак, что ли, этот Ульрих: столько ништяков просто держать в столе?! Наверное, гад был уверен, что тут он царь и бог!»
- Гер Ульрих, давайте считать все происшедшее маленьким недоразумением, непониманием и ошибкой. Начнем с чистого листа. Меня зовут Альфред. Я сейчас попытаюсь вернуть вам способность двигаться, и мы обсудим, что делать дальше. По рукам?
Зрачки великого магистра расширились, закрыв радужку. Может, от страха, Альфред понимал, что - «попытаюсь» прозвучало как-то не очень хорошо, а может, как согласие. Он представил Ульриха ходящим у стола. Получилось! Магистр заходил туда-сюда, как кукла. А ужас в его глазах дал Альфреду понять, что эксперимент не удался.
Сочувствия к Ульриху не было. «Пусть помучается, вспомнит, как повязал, потом бил и в тюрьму посадил – гад! Но «расколдовать» его нужно. За дверью очень широкая лестница и скоро там станет тесно от желающих нашпиговать мою тушку железом» – с такими мыслями Альфред стал прикидывать варианты. Остановился на образе Ульриха, сидящего в кресле и себя по другую сторону. Будто в процессе общения. Еще Альфред добавил чуть-чуть желания неведомому исполнителю его воли, вроде как просьбу.
- Простите Отец Величайший! – в голосе Ульриха звучала искренняя мольба.
Как магистр оказался в кресле, Альфред не заметил. Впрочем, он не заметил и как Великий его покинул. Свою просьбу он изложил уже стоя на коленях.
Надо же – «Величайший»! Хорошая преамбула для плодотворной дискуссии! Альфред улыбнулся.
- Прощаю. Вам, наверное, неудобно. Можете присесть, - попаданец напустил в голос патоки, как обычно делал на Земле, ведя переговоры с поставщиками.
Ульрих так и сделал. Присел на кончик роскошного кресла и изобразил на лице полнейшее внимание.
- Ваши люди убили Ульфиле-слугу и не попытались сделать это со мной. Почему?
Великий магистр снова упал на колени и, пуская петуха, прошептал:
- Простите Отец Величайший! Они хотели… Они посмели поднять на Вас руку! – вдруг закричал Ульрих и заплакал.
Движением руки попаданец чувствуя себя почти богом, вернул истерящего хозяина Збычева назад, в кресло.
- Почему нас хотели убить ваши люди? – парень строго спросил и добавил магистру мысленную пощечину.
Ульрих, наконец, понял, что его жизни, по крайней мере, сейчас ничто не угрожает и заговорил спокойнее:
- Я получил приказ от Великой Матери выследить и уничтожить всех слэйвов из Лабораториума. Правда, до вашего появления, она отменила свой приказ для одного зита, но болван Ульфиле, наш копфегер, наверное, сделал это. Или попытался. Потому, что до сих пор о нем ничего неизвестно.
- Не хотел бы вас гер Ульрих расстраивать, но ваша Великая Мать уже какое-то время не функционирует – она мертва.
- Этого не может быть! Я видел ее на площадке для летающей лодки. И лодку видел. Она приказала называть ее – Оберст.
Альфред припоминал этот эпизод из записок Дмитрия. Едва сдерживая смех, спросил:
- Так-то был мужчина, не так ли?
- Да, но на лодке Богов! Мать может все. Она жила с нами в Збычеве как баронесса
Анастари из Кар – города Древних, тех, кто жили в этом мире до нас.
- А что же ты тогда плел о великой чести видеть впервые после своего деда… - Альфред и не заметил, как перешел на «ты». Правда, Ульриха это не смутило.
- А вы как это можете знать? Откуда? Это вы тогда со мной говорили?! – магистр снова разволновался и вскочил на ноги.
- Отвечай по существу вопроса. Дед твой, причем к тому разговору?
Ульрих сел, сжался в кресле как от пощечины, хоть на этот раз Альфред его никак не трогал, и обиженно загундосил: