На острове моих воспоминанийя никогда ту дверь не отворю!
Северное
Печален стон лебединых струнО нашей сказке юной.О том, как жил ты, мой ясный Рун,Со мной, с твоей Годеруной…
О, жизнь голубая вдали от людей,От черной их злобы и страсти!..Я ночью ходила скликать лебедей,Чтоб им рассказать о счастье…
Вскипал над пучиной бушующий валПод злым дыханьем Буруна…Мой ясный Рун, ты меня позвал —С тобой твоя Годеруна!
«Мы вместе, – сказал ты, – мы вместе должныОт снов золотого пределаНа темную волю вольной волныИдти вдохновенно и смело!..»
Очнулась одна я на острой скале —Звезда надо мной тосковалаО той голубой незабытой земле,Где я лебедей скликала.
Печален стон лебединых струнО нашей сказке юной!О том, как жил ты, мой ясный Рун,Со мной, с твоей Годеруной!
* * *
Как я скажу, что плохо мне на свете,Когда фиалками цветет далекий Юг,Когда рубин горит на чьем-нибудь браслетеИ где-нибудь звенит свирелью луг?..
Как я скажу, что счастья нет весною,Когда, быть может, в предрассветном сне,Моя любовь, оплаканная мною,Ты вновь придешь, ты вновь придешь ко мне!..
* * *
Меня любила ночь, и на руке моейОна сомкнула черное запястье…Когда ж настал мой день – я изменила ейИ стала петь о солнце и о счастье.
Дорога дня пестра и широка —Но не сорвать мне черное запястье!Звенит и плачет звездная тоскаВ моих словах о солнце и о счастье!
* * *
Мне сегодня как будто одиннадцать лет —Так мне просто, так пусто, так весело!На руке у меня из стекляшек браслет,Я к нему два колечка привесила.Вы звените, звените, колечки мои,Тешьте сердце веселой забавою.Я колечком одним обручилась любви,А другим повенчалась со славою.Засмеюсь, разобью свой стеклянный браслет,Станут кольца мои расколдованы,И раскатятся прочь,И пусть сгинет их след —Оттого, что душе моей имени нетИ что губы мои не целованы!
* * *
Château de miel, медовый замок,И в нем звенит моя пчела,В томленьи шестигранных рамок —Духов и сладости и зла.
Но солнце ярый воск расплавитИ темный улей загудит,И свой полет пчела направитВ лазурно-пламенный зенит.
И звоном златострунной лютниСпоют два легкие крыла:«За мной, тоскующие трутни,Из мира сладости и зла!
За мной, к земным пределам счастья,Вонзаясь в голубую твердь,В блаженном чуде сладострастьяПриять сверкающую смерть!»
Но луч угас… В свой темный замок,В Château de miel пчела вползла,В томленье шестигранных рамок —Духов и сладости и зла…
Эруанд
Разгоралась огней золотая гирлянда,Когда я вошла в шатер,Были страшны глаза царя Эруанда,Страшны, как черный костер!
И когда он свой взор опускал на камни,Камни те рассыпалися в прах…И тяжелым кольцом сжала сердце тоска мне,Тоска, но не бледный страх!
Утолит моя пляска, как знойное счастье,Безумье его души!Звенит мой бубен, звенят запястья —Пляши! Пляши! Пляши!
Кружусь я, кружусь все быстрее, быстрее,Пока не наступит час,Пока не сгорю на черном костре я,На черном костре его глаз!..
И когда огней золотая гирлянда,Побледнев, догорит к утру, —Станут тихи глаза царя Эруанда,Станут тихи, и я умру…
Ангелика
Ходила Федосья, калика перехожая,Старая-старая, горбатая, худорожая.Но душа у Федосьи была красавицей,Синеокой, златокудрой, ясноликою,Любовали душу Божьи Ангелы,Называли душу Ангеликою.Померла Федосья без покаяния,Без свечей, без друзей, без надгробного рыдания.Померла, легла в канаву придорожную.Что мы знаем – лучше ль так-то, плоше ли?..Раным-рано встали Божьи Ангелы,Крылышки пригладили, прихорошили,Полетели с радостью великоюЗа Федосьиной душой, за Ангеликою.В солнце-колокол в небе ударили,Устелили путь звездотканой скатертью,Сам Христос из чертога горнегоВышел к ней навстречу с Богоматерью.Под забором Федосью горбатуюЗарыли, забыли, сровняли землю лопатою.