Однако здесь читателя ждет серьезное препятствие, некий подводный риф. Дело в том, что напрямую обращаться к житиям святых как к историческим источникам не только нецелесообразно, но и опасно. Мистики тут никакой нет. Просто историческую информацию из них может извлечь лишь специалист.
Интересен опыт В. О. Ключевского. Работая над исследованием «Древнерусские жития святых как исторический источник» (1871), он изучил по рукописям 150 житий в 250 редакциях – и в результате многолетних исследований, значительно позже, пришел к самым пессимистическим выводам. За исключением немногих памятников, остальная масса русской житийной литературы оказалась бедна содержанием, представляя чаще всего литературное развитие или даже копирование традиционных типов. Но специалист-агиограф, каким был, к примеру, Георгий Федотов, даже из небогатых историческим содержанием житий умеет извлечь жемчужины исторической информации.
Дело даже не в физической затрудненности обращения к источникам (из 150 житий или 250 редакций, известных еще В. О. Ключевскому, напечатаны не более полусотни преимущественно древнейших памятников, остальной же материал лежит в рукописях), а в сложности осмысления их и извлечения исторической информации.
Вот почему не к рукописям, а к очеркам агиографа-профессионала отсылаю я любознательных читателей, пытающихся понять феномен русской святости, связь жизни и жития, роль образов русских святых в нашей духовной жизни.
История Древней Руси – история громкая…
Прислушайтесь: ржание коней, звон мечей, скрежет секир по щитам, крики раненых – битвы, которые вели наши предки за землю Русскую.
А вот другие громкие звуки: перезвон колоколов храмов в церковные праздники, громкое пение крестных ходов, выкрики скоморохов на масленице, крики офень на ярмарке. Не в характере русского человека понурая молчаливость.
Однако есть и тихая песня, и тихая молитва, и тихая колыбельная. А еще – тихий голос русской литературы той эпохи. Впрочем, это не более чем авторский прием, с помощью которого я хочу подвести читателя к другой теме для размышлений. Ибо академик Д. С. Лихачев, говоря о негромкости голоса древнерусской литературы, имел в виду нечто другое: отсутствие в ней гениальных взлетов, приглушенность в ней авторского начала. Действительно, не было в ней ни Шекспира, ни Данте. Это скорее хоровое, нежели сольное пение.
Но вот что поразительно: не имея выдающихся солистов, древнерусская литература поражает величием целого, монументальностью общего, слаженностью и соборностью.
Негромкость древнерусской литературы – не от слабости голоса. Просто литература первых веков первого тысячелетия после Рождества Христова была ближе к фольклорности, чем к индивидуальному творчеству писателей нового времени. Как не было, скажем, в резьбе по дереву безымянных пермских мастеров, в вышивках безымянных вологодских кружевниц, в литье безымянных олонецких кузнецов своих Джотто и Донателло, так не было в русской литературе той поры своих Шекспиров и Данте. Правда, чуть позднее в живописи мы видим крупные фигуры Рублева и Ушакова, Феофана Грека и Дионисия. Однако, во-первых, это позднее – о них рассказ в следующих очерках, а во-вторых – и в них традиция побеждала индивидуальность. Искусством неиндивидуальным была и древнерусская литература. Д. С. Лихачев очень точно заметил: древнерусские писатели не зодчие отдельно стоящих зданий, они – градостроители, работающие над грандиозным ансамблем.
Удивительное свойство древнерусской литературы, также давно замеченное: неправда в ней прикрывается вымыслом, а вымысел маскируется правдой. Все описанные в древних источниках события либо реально имели место, либо считались свершившимися. Обратите внимание, древнерусская литература почти не знает условных персонажей. Имена действующих лиц в житиях святых и летописях совпадают! Все действующие лица – исторические персонажи, а не придуманные: Борис и Глеб, Феодосии Печерский, Александр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский…
При этом древнерусская литература рассказывает о тех лицах, которые действительно сыграли значительную роль в исторических событиях. Поняв это, можно понять и на первый взгляд завышенную самооценку русских – и наших древних предков, и наших современников: воспитывались-то на героических, выдающихся примерах, на судьбах героев, полководцев, святых, мыслителей, реально повлиявших на судьбу России.