Постаравшись выбросить из головы вопросы «почему?» и «как она сюда пробралась мимо Зеро?», лорд разрушения постарался включиться в процесс взаимного соблазнения полов, являвшейся любимой игрой человечества во все времена.
* * *
Альная прежде чем решиться на столь смелый шаг довольно долго размышляла о своём будущем и прошлом, порой пытаясь понять, чем же её привлёк Азраил. Силой? Сексистскими убеждениями? Добротой к девушкам? Решительностью? Этого добра хватало и у других мужчин, с кем Альная и раньше пыталась связать свою жизнь. Но у него было то, что она видела впервые – сумасшедшая способность менять мир вокруг себя. Везде куда бы он ни сунулся, устоявшийся порядок вещей ломался, равновесие сторон разрушалось, а надёжно спрятанные «гнойники» общества выходили наружу, и это Альнае Джуран очень в нём нравилось. Ей как женщине деятельной, желающей изменять этот мир, делая его лучше, хотелось подольше оставаться рядом с ним, наблюдая за этим увлекательным и волнительным процессом, а ещё лучше и самой принимая участие в самих изменениях.
Потому она и приняла решение более тесно связать свою жизнь с жизнью Азраила, став его поддержкой и опорой. Пусть и не женой (этого геморроя ей совсем не хотелось), но любовницей и боевой подругой как минимум, способной не только снять накопившееся в его душе напряжение прямо на поле боя, но и стереть с лица земли тех, кто достоин жизни куда меньше чем все остальные. И звание «Длани разрушения», что Азраил ей присвоил, закрепив на уровне закона корпорации, девушке чертовки понравилось!
Но только утренняя авантюра пошла как-то не так, как планировала Альная. Сперва Азраил очень ненавязчиво перехватил её успешную инициативу, а затем и вовсе заставил забыть обо всём на свете, отодрав так, что она чуть не задохнулась и не сорвала голос от криков. Закончилось же всё совершенно нелепо – она потеряла сознание…
Почему?! Что такого он с ней делал, что её тело так отреагировало?! Альная не могла понять этого даже спустя пятнадцать минут самокопания.
Тем не менее, очнувшись всё в том же помещении на той же кровати, бессмертная медленно осознала, что ощущает мир теперь совсем по-другому.
Прилетев на эту планету, Альная всё время ощущала некую щекочущую мозг невнятность окружения – словно мир был наполнен воздушной стекловатой, пронизывающей её тело при перемещениях в пространстве. В космосе или на её родной планете такого не было, хотя и иногда были неприятные ощущения или зрительные дефекты, в основном во время стихийных бедствий и в местах массовых смертей живых существ. Но здесь казалось сам естественный фон отрицательно воздействует на её душу, словно постановщик помех, мешающий работать электронике.
Вот только теперь это ощущение исчезло словно его и не было, но зато появилось «видение» странного присутствия. Вверху, высоко над потолком, ориентировочно там, где находились шпили башен, над дворцом нависала тяжёлая колючая энергия, готовая по ощущениям сорваться вниз в любой момент. Глубоко же внизу, под землёй вокруг города, Альная Джуран ощущала несколько затаившихся, словно сжатых в пружину сил, время от времени недовольно ворочавшихся в томительном ожидании. Также вокруг постоянно ощущались перемещения очагов поменьше, при том было бессмысленно как-то приглядываться к ним или пытаться дотянуться мысленно – все эти чувства находились на уровне раздражающего присутствия, вроде пятна на линзах очков, или постоянно ползающей по лобовому стеклу где-то на границе обзора мухи.
- Доброе утро, проказница! Ты ещё не встала? Ну знаешь, мне конечно приятно думать, что я тебя до смерти утомил, но пора бы уже и поработать, не находишь? – в комнату совершенно бесцеремонно ввалился Азраил, с ухмылкой на лице разглядывая обнажённую девушку, до сих пор лежавшую на кровати.
Альная тут же ловко спрыгнула на пол, и пробежавшись по мягкому ковру, вцепилась в своего мужчину, снова собиравшегося улизнуть наружу – похоже он просто забыл свой китель, или отлучался куда-то на время, в общем поговорить у них времени почти не было. Азраил явно спешил.
- Скажи, что ты со мной сделал? – отбив его шею руками совершенно голая девушка пристально вгляделось в его красные зрачки, пытаясь найти там отблески вины или смущения, но не находила ни того ни другого. Только ехидная насмешка и снисходительная доброжелательность.