Когда из-под завалов строительного мусора вдруг вырвалась плотная тень и метнулась в неосвещённый угол комнаты, Яна взвизгнула, как маленькая девочка, а Диана схватилась за сердце, отбивавшее в груди рваный ритм.
— Кто здесь?! — испуганно затараторила Яна, пытаясь навести луч света на угол. Но тени отказывались расступаться, а, казалось, становились лишь гуще. — Покажись!
В углу шумно завозились, и из мрака неожиданно совершенно отчётливо соткались три пары конечностей, длинное туловище и голова, напоминавшие человеческие. Закутанная в рваньё фигура резко дёрнула вывернутыми суставами рук и ног, а после вдруг по-жучиному поползла прямиком по стене и ловко перебралась на потолок.
— Мамочки… — чуть не плача, просипела Яна.
И в этот момент создание с хрустом развернуло голову на сто восемьдесят градусов, уставившись на двух прижавшихся друг к другу бледных женщин, замерших в проходе.
С землистого, осыпавшегося клочьями влажной кожи лица на Диану и Яну смотрели глубоко запавшие чёрные глазки. А под щелями ноздрей раскинулась огромная жуткая пасть. Порванные до самых ушей щёки открывали вид на зубы. Отвратительная пасть ощетинилась десятками, сотнями кривых зубов: гнилых, жёлтых, железных, дырявых, золотых, заточенных, раскрошившихся, сломанных, керамических, крошечных и непомерно крупных — зубы рядами и вереницами торчали из бледных дёсен, уходя до самой глотки, а над всей этой бездной длинным скользким змием извивался язык.
— Где моё? — заговорило вдруг существо, и голос его, исковерканный и шипящий, рассёк тишину заброшки острейшим лезвием.
Диана боялась даже пошевелиться, даже вздохнуть лишний раз. Она была уверена, что сердце её вот-вот не выдержит, остановится, как отслуживший свой срок механизм.
«Ничего не бойся, ничего не бойся. Не бойся», — как мантру повторяла она мысленно, надеясь, что виденное ей — не больше, чем кошмар, который непременно скоро развеется.
— Где моё?! — взревел Пасть, негодующе замотав безобразной головой.
— Отдай ему зуб, — едва слышно произнесла Яна, дёрнув мать за руку.
Дрожа, Диана послушно вытянула вперёд ладонь, на которой ютился гнилой зуб. Тварь мгновенно заткнулась, а длинный язык в её пасти растянулся до невозможности и метнулся в сторону женщин. Влажный отвратительно смердевший орган коснулся пальцев Дианы и слизал оттуда зуб. Прямо на глазах ошарашенной мамы и дочки, Пасть деловито вставил потерянную запчасть в десну, потеснив остальные такие непохожие друг на друга зубы, и широко улыбнулся.
От этой неестественной, невероятной и такой неправильной гримасы хотелось сжаться в комок.
— Уродцы пожаловали.
— П-простите, — сбиваясь, нашла в себе смелость заговорить Яна, — нам с-сказали, что вы можете помочь моей м-маме. Она больна раком. М-мы слышали, что у вас есть лекарство.
— Маленькие, жалкие, хрупкие уродцы, — как-то сочувственно пробормотал Пасть, не переставая улыбаться, а после переполз с потолка на ближайшую стену, откуда лучше было видно двух гостий.
Диана хотела шарахнуться в сторону, подальше от вонявшей твари, но Яна стальным захватом впилась ей в руку и удержала на месте.
— Ваша плоть так слаба, так недолговечна. Рассыпается пылью после смерти, — продолжало шептать существо, а склизкий язык трепыхался над скалистой грядой зубов алым лоскутом. — Но я могу помочь. Могу сделать вас краше, крепче… Могу прах превратить в идеал.
— А избавить от боли? — осторожно спросила Яна.
— Боль превратить в улыбку.
Яна робко улыбнулась в ответ, глядя прямо на безобразное страшилище, будто узрела в нём воплощение мечты и теперь её не смущало даже то, что вместо врачей в старом корпусе больницы она отыскала какую-то инфернальную тварь, какие могли существовать только в кино и ночных кошмарах.
— Что вы хотите за то, чтобы вылечить мою маму?
— Яна, не надо, — сдавленно попросила Диана. — Давай уйдём отсюда. Это же чудовище. Не надо ничего у него просить…
— Это чудовище может и хочет тебе помочь, разве ты не понимаешь? — сдвинув брови к переносице, строго произнесла Яна, глядя на мать поверх очков. — Это наш шанс победить болезнь, мама. Продлить твою жизнь. Антонине и другим ведь помогло.
А после, вновь повернувшись лицом к Пасти, дочь твёрдо повторила:
— Что вы хотите? Что нам нужно сделать?
Тварь как-то сдавленно то ли всхлипнула, то ли хихикнула и, передвигая вывернутыми конечностями, подползла ближе к женщинам. Теперь их разделяло буквально полтора метра, и до Дианы явственно доносился гнилостный запах нечищеных зубов, от которого её привычная тошнота накатила новой волной.