— Любочка…
Проснулся? Глаза по-прежнему закрыты, однако ладонь Марио сначала накрывает мою и крепче прижимает к своей щеке, а затем и вовсе подносит к губам и целует прямо в ладошку.
— Марио, — зову его.
На несколько мгновений глаза отрываются, и я ловлю вполне осмысленный взгляд, но он вдруг отталкивает мою руку и, отворачиваясь от меня, снова устраивается на диване, моментально погружаясь в сон.
— Так не пойдёт, — говорю скорее сама себе, потому что итальянец меня явно не слышит.
Я иду за помощью, и благодаря Андрею, удаётся разбудить Марио и придать ему относительно вертикальное положение.
— Люба??? Что ты здесь делаешь? — чуть не вскрикивает парень и смотрит таким ошалелым взглядом, что становится ясно — он, хотя и сильно пьян, но наконец понимает, где находится и кто рядом с ним.
— За тобой приехала. Пойдём, я отвезу тебя домой, — тяну за руку, но поднять его мне не под силу, и Андрей подхватывает Марио подмышки, ставя на ноги.
— Это кто? — пытаясь сопротивляться, итальянец предпринимает слабые попытки оттолкнуть от себя незнакомца, но тот, в отличие от Марио, не пьян, а поэтому преимущество в силе на его стороне.
— Это Андрей, мой знакомый. Он на машине, — мои слова, кажется, совсем его не успокоили.
— Я с ним не поеду, — бурчит заплетающимся языком. — И ты с ним не поедешь! — Марио пытается меня обнять, но вторая рука по-прежнему находится на плече, не отпускающего её Андрея.
— Марио, мы вместе с тобой поедем, не волнуйся, — освобождаюсь от болезненного захвата — у парня в его состоянии не получается контролировать силу.
Минут пятнадцать уходит на то, чтобы уговорить итальянца уйти из клуба и посадить в машину. Но, стоило представительнице российского автопрома тронуться с места, как её проблемный пассажир практически тут же отключился.
— Люб, может, позовём его родителей — пусть сами заносят это тело? — с надеждой на моё согласие спрашивает Андрей, косясь на мирно сопящего Марио, когда машина останавливается у больших кованых ворот.
— Я попробую его разбудить. Не хочется расстраивать родителей таким видом их сына. Думаю, Марио сможет самостоятельно дойти, а код от калитки я знаю.
— Тебя тут подождать или помочь проводить? — спрашивает Андрей, когда я всё-таки поставив на ноги Марио, начинаю заводить его во двор.
— Нет, Андрей. Спасибо тебе за всё! Я дальше сама справлюсь. Ты поезжай, не жди меня.
— А как же твои родители? Да и Никита попросил, чтобы я везде был с тобой и доставил с рук на руки… — парень растерян, ему давно хочется поехать домой, но не хочется подводить доверие Ника, поэтому легкое замешательство не позволяет сразу же уехать.
— Не переживай, родителей я предупредила, что сегодня ухожу с ночевкой, а с Никитой я сама потом поговорю и всё ему объясню.
— Ну, тогда ладно. Спокойной ночи.
Парень в ту же минуту заводит мотор и уезжает, а я в обнимку с Марио подбираюсь к отдельному входу в его комнату.
Я действительно сегодня сказала родителям, что не буду ночевать дома. Я соврала, сославшись на День рождения подруги. Но самое главное вовсе не в обмане самых близких мне людей, чего я раньше считала неприемлемым. Сегодня я запланировала нарушить более важные свои принципы. Не знаю, буду ли я жалеть, но я должна это сделать. Ради Марио. Ради наших отношений.
20
— Ты осознаёшь, что собираешься сделать?
— А главное — зачем?
— Ты уверена, что он «тот самый»?
— Да ладно «тот самый»… Ты считаешь, что этот парень достоин стать твоим первым и единственным?
Примерно такой многоголосый спор раздавался в голове, когда я целый день безуспешно пыталась выйти с Марио на связь.
Да, именно «единственным» должен был стать для меня Марио. Если бы я только на секунду допустила мысль о том, что у меня может быть еще кто-то кроме моего любимого итальянца, то я бы не стала решаться на этот шаг, который означал бы предательство по отношению к самой себе, своим принципам.
С самого детства я с молоком матери впитывала одну-единственную идею: «СЧАСТЬЕ ВОЗМОЖНО ЛИШЬ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ У ЖЕНЩИНЫ В ЖИЗНИ БУДЕТ ТОЛЬКО ОДИН МУЖЧИНА».
Так было у моих родителей. Так было у родителей моего отца. И если в случае моей мамы, она вышла замуж очень рано, сразу после школы, и намеренно такой задачи не ставила, то моя бабушка — папина мама — была верна своим убеждениям и почти до тридцати лет хранила невинность. Они прожили с дедушкой сорок семь лети были очень счастливы, пока бабушка не умерла два года назад.
Были в моей семье и антипримеры, которые тоже доказывали эту аксиому: мама моей мамы была замужем дважды. С первым мужем был брак «по залёту», в результате которого родилась тётя Софа. Она не видела своего отца, потому что он бросил беременную жену, сбежав от неё сначала в армию, а затем и вовсе не вернувшись. Бабушка встретила моего деда, когда ребенку было полтора года. Они жили без регистрации до совершеннолетия тёти Сони — видимо, родной отец ждал, когда ей исполнится восемнадцать, чтобы не платить алименты, и от него пришли документы на развод. Бабушка всю жизнь сокрушалась о том, что оступилась в молодости, что дочь выросла под фамилией человека, который предал их, и эта боль чувствовалась всякий раз, когда она заговаривала о своей жизни.