А теперь…! А теперь, под руководством Кирта труппа просто гниёт и исчезает. О ней едва знают два-три городка и то те, где они в последний раз выступали. Я, конечно же, поняла, отчего пригласили в команду и меня. Они надеялись, то я полностью раскрою в их присутствии свой талан и стану той самой жемчужиной, ради которой будут ходить на наши выступления, благодаря которой мы прославимся. Но, увы! Я не любила этого – не любила, когда мной манипулировали, когда меня использовали в собственных планах и целях. Они жаждали моих представления? Ну, так, пожалуйста! Я выступала в каждом месте, где мы только останавливались на пути к порту. И я играла точно так же, как играла в том захудалом городишке, где пробыла последние несколько лет. Да, это вызывало авиации, но не бурные, не восторженные. Кирту это не нравилось, но то ли он и вправду был отменным актёром, то ли действительно надеялся, что я ещё не так безнадёжна.
Я же к нему каждый раз, после выступления, бежала и воодушевлёно-обеспокоенно спрашивала, как было на этот раз: лучше ли, хуже ли прошлого. И он меня хвалил, говорил, что я непревзойденный талант! Остальные из труппы за спиной надо мною потешались, считали глупышкой и бесполезной пустышкой. Чтож, так даже лучше – не будут переживать и искать, когда я неожиданно исчезну и не вернусь к ним опять после «встречи с любимым».
Держись, Ангел. Дорогая моя, держись! Я уже близко, - каждую ночь перед сном мысленно шептала я, продолжая играть собственную партию в очередном спектакле уже не своего сочинения. И с каждым днём я действительно всё приближалась и приближалась к ней.
За день до выступления я основательно подготовилась, собрав сумку. Предполагалось, что я должна буду выступить в первый и последний день. В этом же промежутке могу спокойно разгуливать со своим парнем по порту, «наслаждаясь его обществом и вонью моря». Такое ощущение, что никто из них ни разу не был на море! Однако это мало волновало меня – я уже по прибытию сняла себе комнату в одном из трактиров, оставив в номере сумку со всеми своими вещами. Пришлось оставить даже шест. Только стилет смог остаться при мне и этого маловато для порта. А в день выступления встала с утра пораньше и под предлогом сходить на ярмарку, умело скрылась в толпе, взяла лошадь и ускакала в Рейденский пролив. Попасть туда под видом дамочки среднего обеспечения и умеющей держаться в седле, и даже управлять лошадью было легче всего – мало ли таких, ждущих своих возлюбленных. Но вот уже по прибытию в город пришлось разыграть комедию: неудачно слетела с седла, подвернула ногу и капризно начала требовать себе помощи. Да-да, именно так! Да притом при всём так неудачно под руку попался один из разбойников! Ай-яй! Утащил, меня, бедняжку, в какую-то подворотню, раздел да и поделился своей собственной одеждой. К сожалению, при этом скоропостижно скончавшись.
- Ну вот, так-то лучше, - тихо сказала я трупу, поправляя на себе свободную грязную мужскую рубашку. Тело, конечно, пришлось несколько изменить, прибегнув к толики силы Мастера, но главное то, что теперь я более походила на длинного худощавого паренька, занимающегося мелким грабежом, чем на сумасшедшую дамочку, влезшую в такое убожество. Оставалось только одно…
Присев на корточки и проведя ладонью над лицом мужчины, я закрыла глаза и представила, как снимаю с его лица эту маску – маску его собственного лица, и надеваю её на себя. Огнём обожгло мою кожу лица. Я буквально чувствовала, как плавятся мои мышцы, как меняется строение костей черепа, изменяясь и уподобаясь строению убитого мужчины. Уже через минуту боль прошла и я, открыв лицо, почувствовала на себе эту маску – маску типичного разбойника. Прихватив для завершения образа у бывшего разбойника сильно искривлённую широкую саблю, довольно отправилась на поиски подруги. Это, признать, заняло довольно много времени. Пришлось обойти все улицы и кварталы, осматривая и проверяя всё вокруг на наличие моей сестрёнки. Да, перейдя на особое, двойное зрение, я бегло осматривала серые массы, надеясь найти разноцветные огни светлячка, что указывали на Бессмертного. И смогла найти я их только к концу дня у одного из портовых ресторанчиков.
Моя сестра сидела за столиком, попивая привычно чай и смотря на море. Морской ветерок трепетал её черные кучерявые волосы, словно играя, как котёнок, с ними – прядями. Она морщилась, когда пряди хлыстали её по лицу, и довольно щурилась, когда могла вздохнуть спокойно. Я невольно залюбовалась, смотря на неё издали. Чего греха таить – моя сестрёнка была настоящей красавицей и ей многие мужчины оборачивались вслед, чтобы успеть поймать хотя бы взгляд этой красотки. Но она всё чего ждала, чего… Или скорее – кого-то. Ох, дожить бы мне ещё до этого знаменательного события! Хоть порадуюсь на старость лет.
Обойдя открытое кафе по периметру ,и подойдя к девушке со спины, я резко облокотилась на руку о столик в миллиметре от её руки и тихо прошептала в ухо:
- Просто Алек, муодмозель, - с самым что ни наесть настоящим западным акцентом. И даже прошепелявив чутка – зуба, как оказалось, у меня одного нету. Клыка!
Самообладанию Художницы можно было только позавидовать. Будь она более нервной или неуравновешенной – я б уже мёртвой (если бы человеком была) валялась на полу рядом. Эта Бессмертная, в отличие от меня, в совершенстве владела скрытыми оружиями, в частичности – звёздочками. Вот так… быстро и незаметно.
Девушка медленно повернула ко мне голову, собираясь что-то сказать и… застыла даже. Уж не знаю, то ли от моей страшной физиономии, то ли от ещё чего-то. Но её выражение было настолько забавное, что я не смогла сдержаться и громко весело расхохоталась, гребя в охапку подругу и покружив ту в объятиях.
- Агнел, сестрёнка, как же рад я тебя видеть!
- Юр, - облегчённо выдохнула она, обнимая в ответ меня. Поставив на место сестрёнку и присев за столик, сделала глоток чая.
- Алек… Отвратительно имя, - скривилась она, отбирая у меня чашку.
- Пф, тебе и Юрлай не нравился! – фыркнула я, подзывая официанта. Если и пить, то явно чего посущественней. – Мне чай из красной розы, - заказала я.
- Ты тут… - неверующе покачала головой она. – Не думала, что достучусь до тебя!
- Что, всё настолько серьёзно? – обеспокоенно спросила и увидев оттенок страха в её зелёных, словно малахиты, глазах, окликнула того самого официанта. – Пожалуй, мне надо будет заказать чего-нибудь покрепче чая… Мне красного вина, пожалуйста!
Агнел закатила глаза. Она всегда была категорична по отношению к алкоголю. Уж не знаю почему – болезнь печени, ровно как и опьянение с похмельем ей не страшны, чего тогда мелочится-то!
- Не ворчи, - на всякий случай остановила её мысли об очередной нотации, - я давно уже не пила чего-то стоящего, кроме сока и морса. Пожалей бедную душу-то!
Девушка фыркнула, но промолчала. К этому времени как раз подоспел официантик с моим бокалом вина, а я, пригубив довольно дешевого и паршивого качества напитка, откинулась на спинку стула и, скрестив на груди руки, спросила:
- Ну, так и?