Её ореховые глаза смотрели в мои: зелёные и коричневые — любопытство и понимание; зелёные и коричневые, отражающие печаль и смятение, вот что вы бы увидели, если долго вглядывались бы в них. Как я узнал это? Потому что сам был в таком состоянии, когда погибла Лиззи, но только в случае с Поппи был обратный эффект: человеком, по которому она горюет и которого потеряла, была она сама.
«Как же мне хочется помочь этой женщине, — молился я про себя. — Позволь мне ей помочь».
— Рад тебя снова видеть, — отвечаю я, выпрямившись, и она тут же убирает свою руку с моей кожи. — Ты говорила ранее, что хотела бы встретиться?
Она кивает:
— Хотела. То есть хочу.
— Как насчёт моего офиса, скажем, через полчаса?
Она радостно улыбнулась:
— Увидимся там, Святой Отец.
Я старался не смотреть ей вслед, серьёзно старался, но всё же посмотрел, долго смотрел, и какой же она была сексуальной. Её попка так прекрасно тряслась в то время, пока она бежала.
Да, несомненно, холодный душ.
ГЛАВА 4.
Спустя полчаса я вернулся в своей прежней форме: чёрные брюки, пояс от Armani (переданный мне по наследству одним из Бизнес-Братьев), чёрная рубашка с длинными рукавами, закатанными до локтей. И мой воротник, конечно. Со стены офиса на меня сурово смотрел Святой Августин, напоминая о том, что я здесь только ради того, чтобы помочь Поппи, а не пускать слюнки от её коротенького топа и этих соблазнительных шортиков для бега. И я хотел ей помочь. Вспомнил её плачущей в исповедальни, и мою грудь сдавила боль.
Я помогу ей, даже если меня это убьёт.
Поппи прибыла на одну минуту раньше ожидаемого, она была пунктуальна. Мне было приятно увидеть её стоящей в дверях, ведь я не любил, когда люди опаздывали. Уже три года я просыпался в семь утра, но, конечно, это ещё не значит, что я стал ранней пташкой. Месса обычно начиналась в 8:10, а не ровно в восемь.
— Привет, — сказала она, в то время как я указал ей на кресло, стоящее рядом с моим.
Я выбрал два мягких кресла в углу своего офиса, ненавидя разговаривать с людьми сидя за рабочим столом, так как это напоминало мне о средней школе. И находясь рядом с Поппи, я хотел иметь возможность успокоить её, прикоснуться, если потребуется, показать ей, что церковь может помочь.
Она опустилась в кресло в той изящной манере, что так чертовски завораживала… Словно ты смотрел на то, как балерина надевает свои пуанты или гейша наливает чай. На её губах снова сияла красная помада, на талии были шорты с высокой посадкой, а на шее виднелся красивый бантик, хорошо сочетавшийся с блузкой, —её стиль одежды скорее говорил о том, что она собралась к субботнему круизу на яхте, нежели к встрече в моём тусклом офисе. Но её волосы всё ещё были влажными, а на щёчках виднелся румянец, отчего я ощутил, как мой член тут же напрягся от этого вида, что было не очень хорошо. Мне необходимо успокоиться.
— Спасибо, что согласился встретиться со мной, — сказала она, закинув ногу на ногу и положив свою сумочку на них. Это была не совсем сумочка, ведь она больше напоминала сумку для ноутбука, и в ней было полно папок. — Я много думала насчёт этого, а так как раньше не была сильно религиозной, и часть меня всё ещё противится этому…
— Не думай обо всех этих религиозных штучках, — посоветовал я. — Я здесь не для того, чтобы поучать тебя. Почему бы нам просто не поговорить? Возможно, ты захочешь присоединиться к какому-то виду мероприятий или группе, если, конечно, будешь нуждаться в этом.
— А если я не захочу? Ты будешь относиться ко мне как к методисту?
— Никогда бы так не поступил, — сказал я с притворной серьёзностью. — Я всегда ссылаюсь на лютеран.
Это принесло мне ещё одну улыбку.
— Так как ты оказалась в Канзас-Сити?
Она колебалась.
— Это долгая история.
Я откинулся на спинку кресла, показывая всем своим видом, что готов слушать.
— У меня полно времени.
— Но это скучно, — начала отнекиваться она.
— Каждый мой день — это практика с библейскими законами, которые датируются Средневековьем. Поверь мне, я знаю, что такое скука.
— Ладно, ну, даже не знаю, наверное, следует рассказывать с самого начала, да? — она пробежалась взглядом по стенам, а затем по книгам, и как всегда от волнения закусывала нижнюю губу, когда пыталась начать свою историю. — Я не твоя типичная беглянка, — сказала она спустя минуту. — Я не сбегала через окно, когда мне было шестнадцать, и не воровала автомобиль отца, чтобы уехать к океану. На самом деле я была послушной дочерью-любимчиком своего отца вплоть до того, как получила диплом магистра экономики управления (прим.: MBA) на сцене Дартмутского колледжа. Я была той дочерью, которой гордятся родители… Пока не увидела, кем являлась для них на самом деле… Просто ценным вкладом, ещё одна папка, как лежащие в этом портфеле. «Вот она, наша юная леди, — я мог представить, как они говорят это семье рядом с ними. — Окончила колледж с отличием и, знаете, училась в лучших школах. Провела три последних лета волонтёром на Гаити. Она бы могла танцевать в Джуллиарде, но вместо этого предпочла продолжить своё дело, какая рассудительная девочка».