Кстати, о воздухе. Не хочется говорить, но придется: примерно раз в два месяца воздух у нас пахнет примерно так, как в окрестностях большой городской свалки. Это значит, что учреждение, которое является «градообразующим» в нашей деревне, сжигает неподалеку наш мусор. Те из нас, кто принципиально против мусоросжигания, могут бросить мусор в муниципальные бачки. Тогда его увезут на свалку. Вонь этой свалки до нас, к счастью, не дойдет: она далеко. Но те поселки и города, которым не посчастливилось иметь таковую под боком, уже протестуют и митингуют. В результате т.н. «мусорной реформы» в Тверской области должны появится 5 «мусорных кластеров», и на центральную свалку в каждом из них повезут мусор с пяти-шести соседних районов. Но дело не в размерах свалок, а в том, что несмотря на малое население и низкий уровень потребления, количество одноразовой упаковки в деревне все равно растет! А значит, растет и общий объем образуемых ТБО, с которым нужно что-то делать. В мегаполисах есть хотя бы в зачаточных формах раздельный сбор и переработка. В деревне это – лишь мечта. Поройтесь в интернете: природные территории в странах третьего мира – Индия, Таиланд, Африка – больше завалены мусором, чем в США, где уровень потребления в десятки раз выше. В Тверской глубинке нам тоже не спрятаться от мусора, не только от гипотетического московского (хотя на митингах звучат и подобные опасения), но даже от своего собственного.
…Ну вот, кажется, мусоросжигательная сессия закончилась. Теперь на два месяца наш воздух снова станет самым чистым в Европе…
А теперь я расскажу вам об истинных, а не мнимых, деревенских радостях. То главное, что вкупе с воздухом и лесом является для меня определяющими – это тишина и очень низкая концентрация двуногих собратьев (одно обуславливает другое). Душевное здоровье, которое они дают, для меня во сто крат ценнее спорной ценности т.н. здорового питания. Но для других, как я заметила, это отнюдь не приоритет. Несмотря на дежурные сетования на «городскую суету», большинство горожан вполне отдыхают от нее во время выходных поездок на дачу. При том, что ни тишины, ни чистого воздуха там нет и в помине: во время уик-эндов дачные поселки превращаются в огромные дымные шашлычные, оглашаемые какофонией звуков из множества автомагнитол и газонокосилок. Впрочем, я-то должна этому радоваться. Если бы все были такими же социофобами, как я, мне негде было бы укрыться: все захолустные уголки заполонили бы другие страждущие покоя. К частью, большинству людей сочетание городская зарплата + дача дает все необходимое для счастья. Вплоть до пресловутого здорового питания. И они правы, потому что самая здоровая в мире еда водится на дорогих городских рынках и в фермерских магазинах. В деревне вы такой не найдете. (Вопрос только, зачем она нужна).
Зато вы найдете здесь необычайно высокую ценность человека, что невозможно в миллионном городе. Каждая личность в деревне из ста душ – будь то ребенок или старушка, честный труженик или опустившийся алкоголик – заметна, выпукла и действительна уникальна (и это не просто слова). Здесь люди в прямом смысле слова ценят друг друга, потому что знают – замены не будет. Только в этом узком кругу тебе жить, общаться, только от него ждать помощи. Крупные ссоры здесь редки, а уж уличное хамство в целях самоутверждения (нормальное в большом городе, где участники конфликта уверены, что видятся в первый и последний раз) – вообще нереально. (Деревенские, переехавшие в город – это уже другой типаж. «Дорвавшись», наконец, до городской безнаказанности, они могут вести себя даже более развязно, чем коренные горожане. Но сейчас речь не об этом). Когда круг сверстников, с которыми ты можешь поиграть в футбол, сужается до шести человек, и выпадение хотя бы одного ставит под угрозу саму возможность игры – ты невольно начинаешь их беречь. Очень многие коммуникативные проблемы связаны с обесцениванием людей в мегаполисах; мы ошибочно думаем, что впереди у нас еще бессчетное число новых встреч. Вообще, вся современная социально-психологическая проблематика требует в качестве условия город. Это и проблема ускорения ритма жизни, когда у человека включается соревновательный инстинкт с несколькими миллионами окружающих особей и он выматывается от иллюзии конкурентной борьбы. Это и судорожный поиск эрзаца смысла жизни, когда витальные и сверхвитальные потребности давно удовлетворены, а жить ради чего-то надо. Отсюда – шопоголизм и целый сонм выдуманных задач, от которых изнемогают горожане. Большая концентрация себе подобных в ограниченном пространстве – неестественное состояние для человека, которое действует угнетающе на психику даже тех, кто этого не замечает. Мы же не муравьи. Вот от этого всего действительно стоит сбежать в деревню. Впрочем, надеюсь, что первая часть моей статьи отобьет у читателей охоту последовать моему примеру (а до конца дочитает мало кто), и мое оздоровительное уединение не будет нарушено.
В оформлении обложки использована авторская фоторабота Ирины Андриановой