- Где наши коровы?! Вчера братцами называл наш пастух! Где он?!
- Вы зря волнуетесь! - раздался крик Прута, пробиравшегося сквозь толпу:
- Все в порядке! Ваша скотина отдыхает и ей не надо плестись обратно до деревни! На ночь скотину вашу загоняют в стойла. Дело в том, что рядом с конюшнями построены настоящие фермы! Там их всех на ночь и поят, и кормят, и доят кого надо. Все под присмотром и все ухожены!
Толпа притихла, начиная понимать, что вечерней дойки не будет. Пастух опять все им объяснил и успокоил, внеся во все ясность своими словами:
- Скотина ваша накормлена и подоена. Все организовано, - Прут незаметно заглянул мельком в бумажку, зажатую в кулаке. - Ради вашей стабильности на высшем уровне!
Демьян не унимался:
- Это хорошо, что коровы подоены, а нам что с того? Где молоко?
Но ничто не могло лишить голоса пастуха спокойствия и убедительности. Не моргнув глазом, он продолжал:
- Молоко там же находится! Вы можете в любое время съездить и взять его! Там даже погреба сделаны, льдом обложены для хранения молока. Вы такого не видывали, сколько там понастроено! Такой размах! И все ради вашей, - Прут снова мельком глянул в бумажку: - Стабильности! Да! - повторил он полюбившееся жителям слово:
- Я сам видел, как вашу скотину разместили в стойлах, накормили и напоили. Все коровы подоены. Можете мне поверить, братцы!
Раньше, в своей цыганской жизни Прут выступал перед народом, пел, плясал и ему это нравилось. Теперь, чем больше он говорил и кидал с бумажки слова в море ушей перед ним, которые ловили каждое его слово, как манну божью, тем больше ему нравилось это занятие и его работа. Его слушали, ему верили, и эта вера была самой главной добычей и для него, и для его помощников. Что бы он ни говорил, толпа встречала одобрением или равнодушным молчанием, словно речь шла о чем-то потустороннем, а не об их будущем. У Прута в какой -то миг мелькнула по-цыгански озорная мысль:
- Интересно, что будет, если я тресну по башке кого-нибудь из них и скажу, что это нужно для их, этой, как ее, будь она неладной, опять забыл - для их стабильности. Что будет? Наверное, засмеются над шишкой бедолаги.
Но Демьян прервал его мысли своими воплями:
- Мужики! Да как же это?! Вы как хотите, а я за молоком поехал! Кто со мной?! Поехали! Площадь быстро пустела. Народ, успокоенный словами пастуха, расходился по своим неотложным делам, которых и без дойки всегда хватало. Кто-то похихикал над Демьяном. Прут покидал площадь последним, продолжая всех вокруг успокаивать и дружески похлопывать по плечам. Улыбка его действовала лучше всех печатей и законов. Он успел увидеть, как несколько мужиков садились с Демьяном в телегу.
- Постойте! - крикнул он им. - Я с вами! Дорогу покажу!
На своей лошади он догнал их за деревней, и они поехали вместе.
Вскоре они подъехали к высоким воротам и Демьян начал в них стучать:
- Эй, откройте! Кто тут есть?!
В воротах открылась маленькая калитка и из нее, сначала скрючившись, а потом распрямившись во весь свой могучий рост, появился волчище, свирепый вид которого говорил о том, что он - при исполнении и готов на все. Через плечо у него висела черная лента с золотыми буквами ВОЛКОГВАРДИЯ.
- Чего надо? - грозно глянул он на Демьяна, но увидев пастуха, расслабился:
- А-а-а, свои! Это другое дело. Но все равно не вовремя. Завтра приезжайте. На ферме после дойки и кормления переваривание пищи под музыку, потом тихий час. Все расписано, и не упомнишь, а вы тут мешаетесь под ногами, режим нарушаете, - опять грозно глянул он на Демьяна. Тот поутих, но не отставал:
- Здесь корова моя, Рябуха. Мне бы молока, да и мужикам вот тоже.
Трое мужиков оставались сидеть на телеге, засмотревшись на охранника.
- Да, дружище, - вступил в разговор Прут. - Здесь их коровы. Хозяев не успели предупредить о переводе коров на ферму, вот и приехали за молоком.
Охранник перевел взгляд на Прута:
- Никаких указаний не было насчет молока. Куда я вам его налью? В карманы? Приезжайте завтра, с флягами. Некогда мне тут с вами.
Он опять скрючился и юркнул в калитку, которая захлопнулась, обдав Демьяна запахом свежеструганной доски.
- Ну вот, - начал пастух. - Видите? Все нормально! Вы всегда можете получить свое молоко. Что же вы с пустыми руками приехали? Соображать надо, - выговаривал он мужикам, а те сокрушались:
- Да вот, чего -то поторопились. Это все Демьян - "Давай! Скорей! Поехали!" Далось тебе это молоко! Сам видишь - все в порядке. Коровы под присмотром, накормлены, подоены. Правильно пастух говорит - сами виноваты!
Всю дорогу назад мужики ругали себя и свою глупость, но на душе у них было спокойно тем более, что с ними был их пастух - их подмога и надежа.
В тот же вечер вернувшихся мужиков подняли на смех в деревне, но всем хотелось своими глазами увидеть нескотские условия жизни их любимой скотины после рассказа Демьяна. Весь вечер к Пруту тянулись люди с расспросами, и он всем назавтра пообещал показать дивные фермы, где содержится их скотина.
- Только приезжайте днем, когда стадо в поле! - предупреждал он всех.
На следующий день народ повалил туда, побросав все дела. В открытые ворота проходили толпами и всему дивились - и чистым полам в хлевах, и побеленным стойлам, и занавескам на окошках, и ароматам на фермах, и поилкам, и кормушкам, и патефонам, под музыку которых коров доили и кормили. Едрос не зря нагнал столько специалистов. Они знали свое дело.