Как и предсказывала Мими, старая графиня тянула с выплатой Нилу Петровичу его доли. Трижды являлся он к ней в дом, и трижды уходил ни с чем. Поначалу Анна Федотовна ссылалась на то, что деньги положены в банк и она не может получить их без ее знакомого банковского управляющего, который уехал в Пятигорск и вернется только через месяц. Потом, когда управляющему пора было уже вернуться, старая барыня расхворалась и две недели не вставала с постели. На настойчивые предложения Нила пойти в банк она отвечала, что он хочет ее смерти, иначе не стал бы терзать старуху глупыми просьбами.
В начале декабря, когда Нил в очередной раз пришел за деньгами, графиня, продолжая стонать и жаловаться на здоровье, подорванное петербургской сыростью, достала из шкатулки три тысячи рублей ассигнациями И положила их перед Нилом. Доктор возмутился: по их уговору ему причиталось значительно больше. Оборвав его, старуха заявила, что остальные деньги она пустила в дело, вернуть их сейчас не может, и пригрозила забрать обратно и те три тысячи, что лежат на столе. Нил поспешно взял деньги, разложил пачки по карманам, откланялся и вышел на морозный воздух.
Было три часа пополудни, но слабое декабрьское солнце висело низко и на город уже спускались сумерки. Как назло, поблизости не оказалось ни одного извозчика. Хотя в стачках извозчики участия не принимали, их количество на улицах почему-то резко уменьшилось. Раньше Нил любил гулять и не прочь был пройтись по городу пешком. Теперь же он боялся быть узнанным и оттого чувствовал себя крайне неуютно. Надвинув поглубже шапку и подняв воротник, доктор быстрым шагом направился в сторону своего нового обиталища.
Расположенная в самом дальнем конце Кирочной улицы, квартира Нила Петровича выглядела не в пример скромнее его роскошного жилища на Литейном. Да и квартирой ее едва ли можно было назвать. Два месяца назад, вскоре после встречи Нила с Ларисой Дмитриевной, он узнал, что в полузаброшенном доме освободился третий этаж, который прежде занимала портновская мастерская. Это оказалось как нельзя кстати. Нил подкупил управляющего и в обмен получил связку ключей от черного хода и от самого помещения мастерской. Управляющий клятвенно заверил, что никому не сообщит о новом постояльце и не станет совать нос в чужие дела, за что и получил три червонца вдобавок.
Поднявшись наверх, Нил отпер скрипучую дверь и пошел по длинному коридору. В пустых боковых комнатах еще стояли портновские манекены, а на исшарканном паркетном полу валялись обрезки ткани, куски ваты и булавки. В конце коридора располагалась бывшая примерочная, а в ее углу находился огромный кожаный диван, на котором когда-то посетители мастерской ждали примерки.
На диване горой лежали одеяла и множество разномастных подушек. Когда Нил вошел, одеяла зашевелились и из-под них показалась рыжая встрепанная головка девушки. Это была Мими.
— Ну что? — спросила она, зевая и потягиваясь.
Нил взял у стены стул, поставил его рядом с диваном и сел. Забравшись рукой под одеяло, он нащупал горячую голую ногу рыжей ведьмы и сжал ее.
— Фу, какой ты холодный, Нил! Иди сюда, я тебя согрею! — сказала красавица и приподняла край одеяла. — Хотя подожди — прежде расскажи, что ты узнал от мерзкой старухи. Опять денег не дала?
Достав из кармана пачку денег, Нил помахал ею перед лицом Мими и положил на низкий столик рядом с диваном.
— Немного дала в этот раз, три тысячи. Но не это главное. Я теперь знаю, что деньги она держит не дома, но и не в банке.
При этих словах Мими подскочила в постели:
— Где, где она их держит, ты узнал?
От нетерпения глаза ее разгорелись, на бледном лице вспыхнул румянец.
— Еще нет, — спокойно ответил Нил, — но скоро узнаю. Мои люди день и ночь наблюдают за графиней и ее прислугой. Приходится платить им, и эти вот деньги, — Нил кивнул на пачку ассигнаций, — разойдутся очень быстро.
— Ничего, ничего, это мелочи! — с жаром ответила Мими. — Что же еще узнали твои люди, рассказывай!
Откинувшись на спинку скрипучего стула и расстегнув сюртук, Нил поведал подруге: