— Зачем ему всё это?
— Он безумен — с твоей точки зрения. Он не в состояние действовать, исходя из своего знания о гибели Нации. Он создал меня в качестве носителя подпрограммы, которая способна применить эту информацию. Я лишь его инструмент, но он слишком тщательно воссоздал меня в качестве человеческой личности. Настолько, что я оказалась способна на самостоятельные действия и человеческие эмоции. Ты ведь встречал безумцев, которые думают, что в них сидят много разных людей?
— Да.
— Создав меня, Поводырь и стал таким расщеплённым в самом себе безумцем.
Ещё не лучше… Бхулак поднялся с ложа и начал одеваться.
— Куда ты собираешься? — спросила она, тоже садясь.
Глядя на неё — такую прекрасную, на её живую, поблёскивающую от пота и дышащую кожу, он не мог поверить, что подо всем эти скрывались изощрённые механизмы.
— Мне надо в город, к Заратахше. Сейчас очень опасный момент — надо утвердить и удержать власть.
— Зачем ты стал помогать арийцам? — вдруг спросила она.
А он ведь и сам не знал. Ведь не из-за желания же противоречить своему небесному наставнику…
— Я подумал… что так будет правильно, — ответил он после недолгого молчания. — И… это ведь мой народ.
Она кивнула, словно всё поняла.
— Сделай свои дела быстро, — сказала она. — Поводырь, хоть и не видит нас, очень скоро вычислит, где мы. Не знаю, что он сделает. Может подвергнуть этот район бомбардировке с орбиты. А может создать ещё один автономный модуль. Хотя это маловероятно: необходимо доставать материалы, обрабатывать их, производить детали. Меня он собирал три года. В любом случае отсюда нам надо уходить.
— Нам?..
— Если ты не хочешь идти один. Тогда я тебя оставлю.
— И что с тобой станется тогда?
— Вероятно, если я останусь без цели, мои схемы постигнет тот же сбой, что и у стационера. За тем только исключением, что моя программа в качестве конечной стратегии предусматривает самоуничтожение… Но должна предупредить: отказываясь от моей помощи, ты значительно понижаешь свои шансы на выживание. Я не могу заменить тебе Поводыря, но, обладая значительным объемом информации, а также возможностями к регенерации и частичной трансформации, могу послужить очень полезным инструментом.
— Ни от чего я не отказываюсь… — бросил он. — И, Арэдви, говори со мной, как раньше. Прошу.
— Да, господин. Что мне делать в твоё отсутствие?
— Готовься к нашему уходу, — сказал он с порога.
20
Маргуш, Марга. 2002 год до н. э.
В небольшой, скромно обставленной комнате в глубине дворца — Бхулак и не предполагал, что в роскошном здании могут скрываться столь скудные обители — собрался совет, который решал судьбу Маргуша. Сидели здесь выборный старейшина купеческих кланов, главный жрец храма жертвоприношений — второго по значению после храма Пиненкир (тот так пока и оставался без главы), и, конечно, Ак-Кидин, командующий разбросанных по гарнизонам военных отрядов, которые сейчас спешно стягивались к столице.
Разумеется, были здесь и представители победителей, которых, впрочем, никто так не называл — правители Маргуша молчаливо согласились считать, что степные родичи оказали своевременную помощь при попытке захвата страны млеххами. Но всем было понятно, что последнее слово останется за ариями. Так что Хаошьянха, сын и наследник Веретрагна, вполне ощущал свою значимость в этой комнате. Что касается Заратахши, он так оставался представителем царя арийцев. Аиряша, который теперь тоже имел отдельный высокий статус, так как стоял во главе воинов своего клана, тем не менее, скромно держался в тени. Как и Бхулак, с интересом наблюдавший действие.
Но все они часто поглядывали вглубь комнаты, где, поблёскивая драгоценной маской, на простом тростниковым кресле сидел Святой человек. Пока он молчал, по всей видимости, внимательно слушая выступающих. Маргушцы привыкли воспринимать его, как священный атрибут, не имеющий своего слова — помимо слова богов и, конечно, ближних вельмож. Но Бхулак и Заратахша, видевшие юного правителя без маски и говорившие с ним, понимали, что он вполне самостоятельная и значимая фигура этой игры.
— Вы не сможете оставаться в столице, когда сюда подойдут войска Маргуша, — хмуро говорил генерал Ак-Кидин предводителям арийцев.