— И в снегах «коровьи юноши» воевать не любят, хоть и могут, — добавлял он.
А вот тайные злодеи как раз любили нападать по зимнему времени. Да и на соседей воины Страны городов обычно шли открыто, с большим количеством людей и коней, да ещё загодя объявляли о том, что нападут. Действовать из засад, маленькими ватагами не в их привычках.
Бхулак слушал эти разговоры с большим интересом, но сам старался ничего не говорить, а если спрашивали его мнение, отвечал, что пришёл с юга, где про такие страсти никто не слыхивал. В посёлке он считался привилегированным гостем — в эти отдалённые края не так уж часто добирались торговцы, а вот на руду и медь у местных спрос был немалый. Искусным медником здесь считался не только старик, работавший с тремя племянниками, родившимися, пока он был в плену — имелись тут и другие мастера, и вещи они делали превосходные. Вообще у местных по большей части руки росли из правильного места — горны для плавки стояли здесь почти у каждого дома, а по всему посёлку валялись куски шлака.
Беда пришла в конце зимы, примерно через месяц после того, как Бхулак с Арэдви здесь появились. Из пяти ушедших вглубь леса охотников вернулся лишь один и рассказал, что отстал от своих и собирался нагнать их на привале. Но когда добрался туда, там валялись лишь четыре раздетых донага, истыканных стрелами и изрубленных топорами обезглавленных тела — у двоих были отрезаны ещё и ноги вместе с ягодицами. А в лес вели следы пары десятков лыж
Неведомый враг ударил вновь.
Выслушав страшный рассказ, местные впали в ярость. По посёлку сновали злобные вооружённые мужчины и ещё более разгневанные женщины, призывавшие на головы убийц месть всех богов. Старейшины, коротко посовещавшись, решили искать и перебить супостатов двумя лыжными отрядами. Один — его взялся возглавлять старый мастер — должен был обнаружить и погнать противников. В этом отряде, помимо племянников медника, было ещё двадцать три юноши, заканчивающих воинскую подготовку в одном из «мужских домов» — его старейшиной был сам кузнец. Второй же состоял из примерно пятидесяти хорошо вооружённых опытных воинов. Он должен был напасть на врагов, когда, отступая от первого отряда, те достигнут засады второго. План казался разумным: до сих пор неведомые супостаты показывали себя грабителями и убийцами, исподтишка нападающими на более слабых. Удара многочисленного отряда из лучших воинов посёлка они выдержать не должны. По крайней мере, так рассчитывали мстители…
Во второй отряд вступил и Бхулак с Арэдви — ему стало очень любопытно взглянуть на этих врагов. Местные же сочли это своеобразным даром благодарности гостеприимным хозяевам.
Воины разделились, едва достигнув опушки дремучего леса, который тянулся до самого берега замёрзшей Рангхи. Медник повёл своих парней тайными, одному ему известными тропами — за время своих странствий он прекрасно их изучил. Мастер не сомневался, что знает, куда отошли враги после нападения, и застанет их врасплох.
А для отряда Бхулака началось томительное ожидание в засаде. Словно медведи, воины зарылись в сугробах под деревьями и двое суток безвылазно сидели там, завернувшись в меховые плащи и шубы, жуя сушёное мясо и изредка вылезая по естественной надобности.
Наутро третьего дня ожидания вместе с одним из воинов первого отряда, пришла весть о страшной беде. Принёс её самый младший из названных братьев «мужского дома», не участвовавший ещё ни в одном бою. Его приближение услыхали таившиеся часовые — шорох лыж по снегу, треск веток, тяжёлое сбитое дыхание. Словно молодой воин разом забыл все уроки скрытного передвижения в лесной чаще. Но парень просто пребывал в таком ужасе, что почти обезумел.
— Всех… они всех убили… Мы изготовиться не успели даже, — бормотал он, пуская из разбитого рта кровавую слюну.
В конце концов из этих невнятных слов стала вырисовываться ужасающая картина. Когда отряд мастера вошёл в небольшую падь между холмами, в воинов со всех сторон полетели стрелы. Враги ждали их — видимо, их разведчики следили за отрядом с самого начала. Стреляли же они с ужасной скоростью и меткостью, наверное, из каких-то чудесных луков: большая часть воинов отряда полегла, так и не поняв, в чём дело. Старый мастер пал среди первых — юноша говорил, что в теле его торчали десятки стрел.
Сам парень спасся чудом — по какой-то случайности ранили его легко, он притворился мёртвым и прикрылся телами павших побратимов. Видел, как враги добивали раненых топорами, отрубали им головы, некоторых скальпировали, и — вырывали из груди павших сердца, пожирая их с ликующими воплями!