Раненый юноша потихоньку отползал в сторону, под прикрытие валунов. Но спасло его, по всей видимости, лишь то, что враги явно торопились и тщательно не обыскали окрестности в поисках уцелевших. Их предводитель прокричал что-то, и они, как один, бросили своё кровавое торжество, построились гуськом и исчезли в холмах. А парень взял лыжи убитого и шёл, как в тумане, пока не достиг места, где окопался второй отряд.
После того, как положение прояснилось, утихли первые изумлённые и гневные возгласы, воины стали совещаться, что делать дальше. Очевидно, что враги разгадали их план, надо думать, не секретом была для них и засада. Вопрос состоял лишь в том, станут ли они на неё нападать, или попытаются скрыться после удачной стычки.
Поскольку юноша клялся, что супостатов не очень много — не больше трёх десятков, очевидно, нападать они не собирались. Но куда же они станут уходить?
— По реке, — бросил Бхулак, и все, замолчав, уставились на него.
Они и сам не знал, почему так уверен в этом, но не сомневался в своей правоте. Тем более, что Арэдви тоже едва заметно склонила голову в знак согласия.
— Почему? — спросил предводитель отряда, воин средних лет с лицом, пересечённым старым шрамом от медвежьего когтя.
— Если бы хотели напасть, напали бы раньше, — убеждённо сказал Бхулак. — Думаю, их слишком мало, могут пойти за подкреплением.
Прозвучало это убедительно: давно было понятно, что таинственные враги нападают мелкими ватагами. И приходят обычно по реке — летом на лодках, а зимой по льду. А значит, где-то ещё могли быть подобные бродячие группы, с которыми пришельцы могли объединиться и вернуться. И вот тогда придёт настоящая беда.
— Надо идти к Рангхе ниже по течению и перехватить их там, — решил вождь, и воины согласно закивали.
Но они едва успели: как только отряд выехал из-под полога заваленных снегом елей, по склону скатившись на застывший речной простор, показались враги. Сначала раздались отдалённые звуки выше по реке — просто гул, в котором вскоре стал различаться топот и хрип животных. Воины из посёлка удивлённо переглянулись — в этих краях плохо знали лошадей, но Бхулак мгновенно понял, что противник передвигается при помощи именно этих животных, которых до этого прятал где-то в лесу. Но как? Неужели верхом? По крайней мере, не раздавалось характерного грохота и скрипа колесниц, да они бы и не прошли по занесённой снегом реке с ледяными торосьями.
Из-за речного поворота показалось огромное облако снежной пыли, из которого стали и правда вырываться лошади. Но они сильно отличались от тех, которых Бхулак видел у арийцев — меньше, более коренастые и приземистые. Мохнатые, с жесткой, разделённой на пряди, гривой и тёмной полосой от холки до хвоста, они более походили на больших ослов. Многие из них имели примечательную масть — белую с чёрными пятнами.
Бхулак уже видел подобных животных — очень давно и далеко отсюда… Но мысль эту додумать не успел, ибо за лошадьми показались сами враги. И они не скакали верхом и не мчались в колесницах, а двигались позади лошадей на широко расставленных лыжах, держась за длинные вожжи! Теперь стало понятно, откуда такая волшебная скорость их зимних перемещений… И такое Бхулак тоже видел — в тех же краях, где люди держали пятнистых лошадей.
Увидев противника, пришельцы натянули вожжи и остановили коней. Врагов оказалось несколько больше, чем рассказывал раненый парень — Бхулак насчитал человек сорок, видимо, некоторые оставались в тайном месте с лошадьми. С первого взгляда стало ясно, что драться с такими воинами очень тяжело. Бхулак чётко видел их фигуры и лица: по большей части невысокие смуглые узкоглазые люди, но другие почти не отличались видом от жителей посёлка. Объединило их всех окутывающее их ощущение зловещей силы. Тяжёлыми неподвижными взглядами взирали они на осмелившихся противостоять им, и чувствовалось, что они полностью уверены в своей победе.
Да, они вовсе не походили на жалкую шайку грабителей. Напротив, почти все одеты и вооружены куда лучше, чем местные воины. Большинство защищали костяные доспехи — роговые пластины, нашитые на кожаные куртки, массивные медные защитные ожерелья, а ещё такие же поножи и наручи, и шапочки из твёрдой кожи.
Странно: Бхулаку показалось, что взгляды врагов постоянно останавливаются именно на нём — словно те его знали. Более того — один из них, одноглазый, похоже, предводитель, пристально вглядевшись в его лицо, обернулся и что-то бросил своим.
Враги — теперь ни Бхулак, ни кто-либо из воинов отряда уже не сомневались, что это и есть страшные игри — стали молча готовиться к бою. Они снимали с лошадей навьюченное на них оружие: обитые кожей деревянные прямоугольные щиты, каменные булавы, топоры, луки, копья. Последние двух видов — обычные, с длинный древком и листообразным наконечником, и непривычно короткие, наконечник которых был очень длинен и широк и имел посередине ребро, наподобие меча Бхулака. Похоже, идея хеттского мастера возникла и на другом конце света.