— Нет.
Он и сам чувствовал, что идут по их душу.
— Ирги?
— Нет. Лошади не их — сильнее, а их повозки легче нашей. Если будем идти с той же скоростью, настигнут нас через час. Если ускоримся — примерно через полтора. Даже если я впрягусь вместе с лошадьми, больше часа не выиграем.
— Надо уйти с реки и спрятаться, — решил Бхулак.
Арэдви промолчала — значит, была согласна.
В этом месте Рангха делала большую крутую излучину, внутри которой раскинулись невысокие, но очень живописные лесистые холмы с причудливыми белесыми скалами. Не сговариваясь, путники повернули лошадей и вышли со льда на обширную поляну у подножья довольно высокой горы. Обогнув её слева, вскоре нашли неглубокий заросший овраг, где спрятали лошадей и сани, а сами поднялись на склон и, скрывшись среди заваленного снегом ельника, стали наблюдать за рекой.
Погоня появилась примерно тогда, когда и предсказывала Арэдви. Да, четверо саней и шестнадцать воинов. Медвежьи и волчьи накидки, конусовидные шапки, высокие сапоги, густые светлые бороды, заплетённые в косицы с бисерными нитями…
— Коровьи юноши, — прошептал Бхулак.
Два-три воина — видимо, из числа старшин, имели островерхие шапочки и плотные крутки из твёрдой кожи с нашитыми на них бронзовыми бляхами. А мощные копья, топоры, булавы и тугие луки были у всех. Ещё щиты — прямоугольные, прикрывающие спину, и круглые — для пеших схваток лицом к лицу. На всех щитах был изображён охранный знак коловращения мира.
Оставалось лишь надеяться, что они не заметят, где преследуемые свернули на берег, и проскочат дальше. То, что воины Страны городов преследовали именно их, Бхулак нисколько не сомневался — он с самого начала был уверен, что нежеланное убийство Шипхи просто так ему с рук не сойдёт.
Кажется, план сработал: погоня быстро проходила мимо укрытия — сильные сытые лошади, которые и правда были несколько крупнее ирговских, бодро тащили лёгкие сани, сидевшие в них мужи сосредоточенно молчали, вглядываясь вдаль. Наконец они исчезли за поворотом излучины.
— Наверное, искали нас в лесном посёлке и там узнали, куда мы ушли, — предположил Бхулак понимаясь и отряхиваясь от снега. — После излучины будет река Самар, мы пойдём по ней, они нас не…
— Бхулак, — предостерегающе сказала Арэдви.
Но опоздала: из-за заснеженных елей выступали вооружённые воины — те же самые, из Страны городов. Луки их были натянуты, копья готовы к броску.
Очевидно, это была засада — часть отряда лесом обогнала двух путников и ждала в наиболее удобном для ухода с реки месте, в то время как меньшая гналась за ними по льду. Несомненно, те уже повернули и сейчас направлялись сюда.
— Я выдала ошибку, — спокойно констатировала Арэдви. — Происходят сбои программы. Слишком давно работаю автономно.
«Ошибку выдал» и Бхулак, но сокрушаться по этому поводу теперь не имело смысла. Вопрос заключался в том, стоит ли сдаться или пытаться драться. Судя по всему, убивать их на месте коровьи юноши не собирались — иначе уже засыпали бы их стрелами и копьями.
— Если вступим в бой, тебя убьют с вероятностью девяносто шесть и семь десятых процента, — тем же тоном сообщила Арэдви. — Я тоже буду в значительной степени повреждена.
Она была права — как всегда, так что уже взявшийся за копьё Бхулак воткнул его древком в снег, показывая, что не собирается сопротивляться. Один из воинов — рослый, молодой ещё муж, высоколобый, с торчащей вперёд русой бородой, подошёл ближе. При этом остальные продолжали держать пару на прицеле. Видимо, это был вождь отряда, о чём говорили богатый кожаный панцирь и тяжёлая серебряная гривна на шее. Он взял копьё Бхулака и осмотрел.
— Это вещь Шипхи, — сказал он.
Несмотря на обвиняющий смысл реплики, звучала она не злобно — скорее, просто как утверждение. При этом воин пристально смотрел голубыми глазами прямо в лицо Бхулаку.
Тот утвердительно кивнул.
— Прамарай сдерёт с вас кожу и принесёт в жертву Агни, — заявил вождь.
И это тоже прозвучало просто как описание грядущих событий. Слова он выговаривал странно — хотя Бхулак полностью его понимал, он ещё не встречал людей, говорящих так. Шипха в Айес-Грэбх говорил на распространённом в тех краях упрощённом языке, на котором общались все местные племена.
— Шипха пал в честном поединке, — возразил он.
— Я знаю, — ровно ответил воин. — Потому ты до сих пор жив. А ещё… — он поглядел на Бхулака, похоже, даже с некоторым удивлениям, — говорят, ты убил на реке много иргов?
— Это так, — ответил Бхулак.
— С тобой ходил ещё юный воин? — продолжал расспрашивать вождь.