Тапати тронула коней, за райжой двинулись остальные колесницы. Они всё ускоряли ход вниз по склону и вскоре понеслись во весь опор. Между тем первые ряды иргов, потеряв многих, преодолели узкую речку, и на аркаинском берегу завязалась жаркая схватка.
— Бей! — даже сквозь грохот колесниц и боевые кличи Бхулак различал рёв своего тестя.
Сражался Анга оружием вовсе не царским — огромным деревянным молотом, которым владел, словно тот весил не более тросточки. Он крутил его с такой силой, что попросту разбрасывал пытавшихся подойти к нему врагов. И остальные воины с обеих сторон дрались яростно и свирепо. Копья впивались в тела, топоры и клевцы пробивали черепа, разили булавы и кинжалы, ирги рубили своими страшными копьями, их союзники — размалёванные северные дикари, словно злые духи, с леденящими душу воплями убивали палицами, тут же обсидиановыми ножами снимая с поверженного противника скальп. Обычно тихий и мирный берег реки обернулся адским месивом струй крови, вываленных наружу мозгов и кишок, воплей и хрипов сцепившихся в схватке воинов, грохота оружия.
По мере того, как всё больше иргов переправлялось через реку, защитники откатывались назад — слишком страшная сила им противостояла. И в этот момент к полю боя прибыли колесницы Бхулака. Увидев их, кто-то из предводителей иргов отдал резкий приказ, после которого часть лучников вышла из боя и выстроилась по флангу, натягивая луки и готовясь отбить атаку колесниц.
Не доезжая до их строя, Тапати дико завизжала, с силой натягивая вожжи, и развернула коней так, что колесница пошла вдоль вражьего ряда. Бхулак стал осыпать его стрелами, которые быстро вытаскивал из колчана за спиной, а Арэдви прикрывала его большим прямоугольным щитом от выстрелов противников. Остальные колесницы последовали примеру райжи и проносились мимо иргов, сея среди них смерть на расстоянии.
Но и те умели метко стрелять, даже и по столь быстро движущимся целям. Они норовили попасть по коням, и им удалось вывести из строя несколько колесниц — те перевернулись вместе с воинами.
— Тапати, правь к ним ближе! — крикнул Бхулак, и когда колесница понеслась чуть ли не вплотную к строю противников, стал бросать в них притороченные к кузову копья, всякий раз убивая по врагу. Арэдви, держа щит одной рукой, второй метала дротики — с неменьшим успехом.
Но тут копьё, брошенное в ответ, пробило шею их коня, тот сперва понёс, но потом споткнулся и рухнул, перевернув колесницу. Бхулак вылетел из кузова, словно камень из пращи, и с размаху грянулся о землю, на несколько минут потеряв сознание. Арэдви тоже вылетела, но с нечеловеческой ловкостью извернулась в воздухе и приземлилась на ноги, сразу же вступив в бой с бросившимися к месту падения иргам — похоже, те прекрасно знали, кто именно был в этой колеснице.
Однако пройти через Арэдви казалось невозможным: вооружившись топором и кинжалом, она уворачивалась от выпадов противника с невероятной скоростью, успевая наносить удары в самые уязвимые места. Этот смертельный танец мог продолжаться вечно, но тут к ней присоединился пришедший в себя Бхулак со щитом и мечом и подоспевшие пешие арии. Ирги отступили к своим, а воины Страны городов продолжали натиск.
Отогнав противника, Бхулак бросился к перевёрнутой колеснице и увидел под ней Тапати, живую и в сознании, но с переломанными ногами. Бхулак перевернул остатки повозки, чтобы освободить женщину и склонился над ней.
— Иди в бой… муж, — еле слышно произнесла она.
— Я тебя не брошу, — ответил он, осматривая и легко ощупывая её тело в поисках повреждений.
Более серьёзных ран, чем переломы, у неё не оказалось. Но ноги были плохие — из одной торчала белая кость. Под Тапати уже натекла большая лужа крови.
— Иди, — повторила она. — Со мной всё будет хорошо. А если ты проиграешь битву, мы всё равно все умрём.
Её правда. Оглянувшись вокруг, он увидел двух женщин и юного брама, совсем мальчишку, которые перевязывали раненых.
— Сюда! — крикнул он, и те поспешили на зов райжи.
— Отнесите её в вару, — велел он. — Осторожнее. За её жизнь ответите передо мной.
— Мы сбережём её, райжа, — заверила одна из женщин.
Он поцеловал жену, поднялся и пошёл в сторону боя, который уже откатился далеко в сторону крепости. Несмотря на атаку колесниц, арии явно не выдерживали дикого натиска иргов. Да ещё через реку к тем подтянулось подкрепление — похоже, отряд самых опытных и сильных воинов, который они держали в резерве. Сражались те, словно разгневанные демоны. А ариев становилось всё меньше, и почти все уже были ранены. Сам Бхулак, по крайней мере, дважды — может, и больше, в горячке боя он просто не замечал ран, да и для него они были куда менее опасны, чем для прочих людей.